– Скажи на камеру, что отдашь нам косарь, если мы достанем тебе ботинок! – кричит Олег.
– Я об’щаю, што оттам кос’р…
– Громче! Яснее!
– Я одам косарь, еси вы достанете мой ботин’к…
Когда я выхожу на улицу, мне становится лучше, я могу идти сам. Я слышу, как Колю посылают на хуй, и он идёт домой. Один, пьяный, в мокром насквозь ботинке. Зимой.
Мне нельзя было идти домой в таком состоянии. Нужно протрезветь хоть чуть-чуть. Мы пошли в ближайший торговый центр. Помню, как сидели в «KFC», как я начинал засыпать на столе. Меня будили. Мы спустились в магазин, чтобы купить что-то. Я стоял рядом с кассой и вдруг понял, что на моей шее не висит крест. Я снял его ещё в самом начале, чтобы он не нагревался и не жёг мне кожу в сауне. Я понял, что, скорее всего, потерял его.
У меня стало сбиваться дыхание, а руки трястись. Начал быстро шарить по карманам – правый, левый, задние, его нет! Ищу в куртке и… вот! К своему счастью, я нахожу его в грудном кармане и прошу Артура помочь мне надеть его прямо здесь, у кассы.
Меня довели до метро, где я сел на поезд и поехал домой. Это путешествие пролетело для меня незаметно. Позвонил в дверь, сказал «привет», разделся и лёг спать.
Проснулся я уже поздним вечером. Я ненавидел себя. Мне было стыдно выходить из комнаты, поскольку я знал, что мои родители всё прекрасно поняли. Я пообещал себе в тот вечер, что больше никогда в своей жизни не напьюсь до такого состояния…
Наивный идиот.
Купля-продажа
Компания молодых ребят четырнадцати-пятнадцати лет сидела в дешёвой пиццерии и ничего не делала. Денег на еду особо ни у кого не было. Для того чтобы их не выгнали, скинулись поровну на большой стакан «Колы». Пили по очереди. Разговаривали о всякой ерунде, глупо шутили. Было очень скучно. Особенно мне. Но тогда подобные посиделки казались мне менее унылыми, чем сидение дома в свободное от учёбы время.
Нас сидело шестеро. Я, Артур, Полфунта, Детройт (однажды такую кличку дал ему физрук ещё классе в пятом, потому что на его футболке была надпись «Detroit»… Оригинально, да?), Игорь и Олег. Все мы были разными по характеру, но абсолютно одинаковы в своём безделье. Я бы разорвал эту порочную связь, но не знал, как. Даже предположений не имел. В моём кругу на тот момент при определении своего места в этой жизни было лишь два выбора – либо ты находился с кем-то рядом и медленно деградировал, либо ты был один, развивался и при этом сходил с ума от унылости существования и собственного бессилия что-либо исправить. Я старался лавировать между этими двумя крайностями, но у меня это слабо получалось. Во мне не было любви ни к себе, ни к окружению, ни к этой жизни. Я просто существовал, пытаясь найти себя и хоть что-нибудь по-настоящему важное. Но пока я находился в роли очевидного аутсайдера на этой гонке под названием «Успешные люди», пил «Колу» через трубочку, которую