– Слушай, я смертельно хочу пить. Давай наберём в кастрюлю снега и растопим его на плите. Тут вон можно найти более-менее чистый.
Пак согласился со мной. На кухне мы нашли небольшую кастрюлю, на улице собрали в неё наиболее чистый из того, что вообще здесь был, снег и поставили всё это на кухонную плиту. Только в этот момент я понял, что газа-то, как и всего остального, в доме нет. Голова моя после бессонной ночи совсем отказывалась нормально соображать.
– Ладно, давай вон в стакан этот железный немного его положим и на свече подогреем.
На этот раз план сработал. Подержав над свечой стакан пару минут, мы, наконец, получили желанную воду. Я набрал её немного в рот и с отвращением сделал первый глоток. От второго я сразу отказался и передал стакан Паку. Он тоже, как попробовал, уже не горел желанием пить много. Этот сырой и странный масляный вкус трудно было назвать водой. Мы отказались от затеи.
– Надо поспать… Попытаться.
Окончательно обессилев, я рухнул на диван и на этот раз, к огромному облегчению, сразу уснул.
Утро. Холодное поганое утро. Не знаю, сколько часов я проспал, думаю, не более четырёх. Голова сильно болела, я весь дрожал от холода и безумно хотел есть. От истощения я долго лежал на диване, не в силах подняться. В глазах Владимира Семёновича больше не было упрёка. Теперь этот взгляд таил в себе насмешку. Насмешку над малолетними идиотами, которые побеспокоили его так не вовремя.
Вскоре стали просыпаться и другие ребята. Это стало понятно по неохотному шевелению и стонам разочарования вокруг. Первым со словами: «Слава, надо вставать», – ко мне подошёл Бекмурат. Он, конечно, гений. Понятное дело, что надо вставать, вот только делать это совсем не хотелось. Всё, что я хотел, это согреться, пожрать и снять головную боль. Ничего из этого Бекмурат и кто-либо другой в радиусе квадратного километра мне сейчас предложить не мог. Всё, что я мог получить, это дурацкое «Слава, надо вставать». Да пошли вы все на хуй, вот что.
Так я пролежал ещё минут тридцать, пока вокруг не стало появляться ещё больше жизни – хождение туда-сюда, какие-то короткие диалоги, смешки. Ладно, действительно пора вставать. Как минимум для того, чтобы это замечательное мероприятие наконец закончилось.
Нужно выйти на свежий воздух, должно стать легче. В тамбуре, что ведёт к выходу, уже стоял на карачках Полфунта и оттирал мокрой тряпкой застывшую лужу своей блевоты. Переходя из замёрзшего в растаявшее состояние, рвота стала источать отвратительный кислый запах. Если бы я не проскочил быстро на улицу, клянусь, материала для уборки стало бы гораздо больше.
Воздух. Свежий пригородный воздух. Небо хоть уже и затянула типичная мартовская дымка, здесь было гораздо лучше, чем в душном, пропитанном запахами людей доме. Пока я так стоял, ребята уже успели прибраться и собрать вещи. Я тоже взял свой рюкзак, осмотрелся по сторонам, чтобы ничего здесь не оставить, и вышел за ворота.
Дорога обратно хоть и проходила