К Василию вернулось сознание. Он открыл глаза, приподнял голову, увидел верного пса.
– По покойнику воешь? – хотел спросить он, но получилось что-то похожее на стон и шипение. Говорить не мог, тупая боль жгла горло. Лучше было молчать.
Он кое-как сел, прислонился спиной к дереву, осмотрелся. Солнце было еще высоко, значит, сознание потерял ненадолго. Снова ощупал лицо – свежей крови не было, зато у Алтая вся морда в крови. Теперь необходимо добраться до избы. Там снегоход, по накатанному следу можно добраться до лесников, а у них есть рация. Сообщат в леспромхоз, вызовут санрейс вертолёта. Может, всё обойдётся.
От этих мыслей Василию немного полегчало. Он с трудом поднялся на ватные ноги. Надо было идти. Нагнулся за рюкзаком, и сразу ударила боль, закружилась голова. Но соболей бросать нельзя. Василий опустился на колени и, пересиливая боль, начал рыться в рюкзаке, пока не вытащил соболей. Засунул их за пазуху и, поднявшись, медленно двинулся в сторону избы. Алтай, повиливая хвостом, бежал впереди.
Дорога домой показалась Василию вечностью. Утром он преодолел это расстояние довольно быстро. Сейчас приходилось часто останавливаться, отдыхать, прижимаясь к деревьям. Он чувствовал, как силы медленно покидают его, но не садился, боясь, что подняться уже не сможет и замёрзнет. Шёл на одних нервах.
В горле пересохло, очень хотелось пить. Язык распух и горел так, что темнело в глазах. Немного спасал снег. Василий брал его с веток деревьев и протирал лицо. Пытался смачивать горло, но получалось плохо. Пуля перебила не только челюсть, но и язык, причём у самого корня. Весь перепачканный кровью, он был виден из не закрывающегося рта.
До избушки добрался глубокой ночью. Хорошо, что была луна, а то бы в таком состоянии мог её и не заметить. Алтай подбежал к избе раньше хозяина, нетерпеливо заскрёб лапой в дверь. Василий открыл её и тут же зашатался и упал, ударившись лицом о порог, да так, что кровь брызнула во все стороны. Алтай догадался, что требуется его помощь, схватил хозяина за ворот телогрейки и потащил тяжёлое тело внутрь избы.
Если бы не Алтай, Василий не смог бы найти силы, чтобы прикрыть дверь. Он на ощупь нашёл печку, сложил в неё сухие дрова и бересту, чиркнул спичкой. Пока забирался на нары, огонь в печи загудел, стало тепло. В голове была лишь одна мысль: спасён, спасён…
Очнулся от холода и тупой боли. Алтай лежал рядом, и с этой стороны тепло от его тела согревало. Раньше пёс никогда бы не позволил себе такой дерзости – забраться в постель к хозяину. Но железная печь давно остыла, и пёс принял верное решение.
Какое-то время Василий лежал не двигаясь, смотря в потолок и обдумывая сложившееся положение. Что делать?
Вариантов было два. Первый – оставаться в избе и ждать сына. День рождения через три дня, и Юрка обязательно должен прийти. А вдруг не придёт? Мало ли что. Задержится на пару дней, и тогда хана. Есть и пить Василий не мог. Без еды продержаться три дня можно, но не без воды.
Второй