– Разве тебя всегда так звали? – спросил я.
– Всегда, – сказал Фенек.
– Всегда, – повторил за Феньком Женя.
– Ты к сути переходи, к сути! – заверещал Витя; кажется, он, Витя, единственный понял что я имею ввиду.
– Как всегда? – говорю. – В паспорт тебя тоже Феньком записали?
– Куда? – не понял Фенек.
– Да, куда? – спросил Витя.
– Не было у него паспорта, – сообразил вдруг обычно не самый сообразительный Женя. – Он же маленький.
Интересно, а у меня был паспорт с именем или это мне только что так стало казаться, что был, что непременно должен был быть.
– Ну хорошо, не было, – согласился я, – а от рождения тебя как звали?
– Я не помню! – вдруг вспомнил Фенек. – Фенек? – предположил он робко.
– Фенек, – эхом повторил за Феньком Витя.
– Фенек, – эхо отскочило и от Жени.
И тут меня осенило:
– А вдруг и ты не Женя? – предположил я.
– Как это не Женя? – возмутился Женя.
– Да, как? – встрял Витя.
– А ты вдруг не Витя? – тыкнул я в Витю пальцем.
– Как это не Витя? – это Женя.
– Да, как? – это Витя.
– Я ничего не утверждаю, я просто предполагаю, – сказал я, расставил руки стороны и наотмашь шлепнулся на свой спортивный мат лицом вниз.
Мне почему-то вдруг так обидно стало, что я не помню как меня зовут, что захотелось и имя каждого как бы под сомнение поставить, вот поэтому я так и сказал. Может быть и не самый лучший мой поступок, но вот такой уж я человек. Одно утешает, теперь у меня есть новое имя, пусть оно только для нас двоих, для меня и новенькой.
– Вдруг ты еще вспомнишь, – услышал я голос Фенька, это он, Фенек, меня поддержать старается.
– Вспомнишь, – услышал я Женин голос, это и он, Женя, выражает мне свое сочувствие.
– Давайте играть в домино! – предложил вдруг Фенек и я сразу же услышал как защелками доминошные костяшки друг об друга: надо понимать, это не предложение.
Фенек высыпал доминошные костяшки прямо на пол между моим и своим спортивным матом, проверил и перепроверил, чтоб они все спинками вверх и аккуратно их перемешал.
Я сел на своем мате и скрутил ноги по-турецки, Женя улегся рядом на живот.
– Нам нужен четвертый, – напомнил я Феньку. – Ведь мы играли вчетвером со сторожем.
– Может, новенькую позовем? – предложил Женя.
Ага, Женя, щас!
– Ей это неинтересно, – заверил я Женю.
– Как это неинтересно? – удивился Фенек.
– А что ей интересно? – спросил Женя, а сам на меня уставился.
Вот если он сейчас деланно подмигнет, я его по лицу ударю.
Конечно же Женя подмигнул, кто бы сомневался, да только не я. Правая его бровь слегка дрогнула, поднялась, Женя наклонил чуточку голову вбок, бровь его снова чуточку дрогнула, поползла вниз и глаз под ней глубоко закрылся, а потом и накрепко зажмурился – вечно вгоняющий меня в краску Женин жест.
Вот если я сейчас покраснею, то тогда уж точно ударю Женю по лицу.
Конечно же я покраснел, кто бы сомневался,