– Прям бессмертный? – не поверил Ян.
– А о бессмертных медузах в Атлантическом океане ты что ли никогда не слышал? Они-то живут не где-то там за Млечным Путем, а на Земле! Так что нечего удивляться, что во вселенной есть другие существа, которые плюют смерти в лицо! Эх… – Сима взгрустнул. – Людям вот не видать такого. Знаешь, почему?
– Нет, – ответил Ян.
– Нам под силу сотворить нечто бессмертное, а сами так или иначе подохнем. Если человеку даровать бессмертие, то потеряется смысл жизни!
– А куда вы повезете это существо? – спросила Катя.
– Повезем, если вообще поймаем! – Сима как будто обиделся, что его сбили с такой философской мысли. – Вообще, в местный космозаповедник отправим.
– Который на Луне?
– Ага, он самый!
Корабль тряхануло, и термос с наливкой накренился, но Лева вовремя среагировал и поймал его. Катя сразу испугалась, что в них врезался астероид, но Сима уверил ее, мол, это нормальная для таких перелетов космическая турбулентность – в двигатель частенько попадает какой-нибудь космический мусор, и корабль из-за этого трясет.
Двери распахнулись, и в отсек зашел четвертый член экспедиции – Люций. Невысокий, но поджарый, с уложенными на бок черными волосами и аккуратной эспаньолкой, он подсел за стол между Азаром и Катей. Перед ним тут же положили разогретую еду, а Сима пододвинул рюмку с наливкой.
– Курс выстроен, автопилот врублен, так что можно расслабиться, – сказал Люций и выпил. – Ох… жжется сволочь!
– А как иначе? – подал голос Азар. – Гаконская на то и гаконская! Не жглась, не взял бы!
Теперь Ян и Катя познакомились со всей команды. Судя по разговорам, главным на корабле считался Лева – его все слушали, когда он объяснял план работы на следующие пять дней. Трудно сказать, был ли он главным из-за профессионализма или размеров, но никто с ним не спорил. Сима был что-то вроде управляющего научность частью экспедиции, Люций – пилот, а Азар отвечал за снабжение и порядок на корабле. Для каждого члена экспедиции имелась своя четкая роль, и никто не лез в дела другого.
Азар встал из-за стола и включил звуковую систему и поставил музыку. Мужчина под неторопливый бит читал старомодный реп, при чем настолько старомодный, что Ян и Катя не понимали половины слов из текста. Какие-то мутные дни, какие-то допотопные рельсы трамвая, хмурые облака и белая дорога. Кем бы ни был этот музыкант, но на наркотиках он сидел знатно.
– А что это? – спросил Ян.
– Классика двадцать первого века! – ответил Азар. – Несколько раз умерший и воскресший маэстро Гуф!
– Я посвящаю строки этому городу, его центру, каждому метру! – напел Сима, и вся команда одновременно выпила. – Да, вот этот хрен точно что-то знал о бессмертии…
Когда