Важное дело
− Сергуня, Микола, Антоха, собирайтесь! Пойдём картошку сажать. Я коня добыл, так нечё тянуть, надо быстрей садить, − командовал внуками дед Гаврил.
Картошка – это святое. Возни с ней всегда предостаточно, хоть весной, хоть осенью. Скажем, весной, в первых числах апреля, многие и в марте ещё, доставали из погребов картофель. Нет, не весь, а только семенной – специально отобранный, прозеленённый с осени и уложенный в отдельные бураки, ящики, засеки. Тщательно осмотренный, не крупный и не мелкий – сантиметров пять – семь в диаметре. Картофелины одна к одной, как гренадерский полк. Поднятую из подвалов картошку тщательно перебирали, выявляя загнившие или поражённые клубни. Здоровую картошку высыпали на пол тонким слоем на все свободные места, даже под кровати, для прорастания и «забывали». И вот наступал день посадки. С появлением выделенной бригадиром лошади для пахоты личного огородца20 всё в доме оживало. Женщины укладывали проросший картофель в большие и малые ёмкости. Старшие сыновья во главе с отцом развозили по огородцу навоз от хлева или раскидывали его по пахоте из запасённых уже куч.
− Складывайте картошку в корзины, в вёдра, в бачки картошку, да ростки не поломайте, а то нечего и собирать-то будет – не вырастет, − подгонял внуков Гаврил. Все слушались и бойко выносили наполненные ёмкости на межу21, к участку, отведённому на этот год под картошку.
− Ну, готовы? Поехали. Но, Воронко… да что ты, тудыть-твою-растудыть! В свал не умеешь ходить?! Но! Бороздой! Прямо! – разносил22 коня Гаврил.
Крича и матерясь, направлял коня прямо по центру на другой край. Коню не нравилось тащить тяжёлый плуг, вонзившийся острым краем в землю, и конь рывками уходил в сторону.
− Ну-к, Галина, поводи коня, – обратился Гаврил к щупленькой девчушке лет десяти, прибежавшей к соседям помогать «садить» картошку.
− Я? Я ведь не умею.
− Научим. Вот так, под уздцы, а сама сбоку иди и веди прямёхонько вон на тот куст травы. Видишь? Посреди загона стоит, только и по траве прямо веди, чтобы я с плугом до края дошёл, вспахал. Поняла? Давай, милая, помогай, коль пришла, ты самая сообразительная. Приготовились? Но! Пошёл…
Конь напрягся, дёрнул, но детские ручонки не отпустили повод, зажатый под губами коня, а потянули вперёд, и дрожащий голосок приободрил коня:
− Прямо, Воронушко, бороздой! Хорошо, милый.
− Пошёл прямо! Прямо! – командовал Гаврил.
И опять звонкий детский голосок звал и уговаривал