Так я свою совесть убалтывал, на компромисс с собственными принципами шел.
На улице мне люди улыбались, с уважением на ветерана посматривали.
– Серёж, не опаздываем? – у самых дверей больницы меня Коромыслов догнал.
У него на груди тоже пара медалей позвякивала. Не один я через горячие точки прошел.
– Полёт нормальный, по графику идём, – отшутился я.
Дамский пропускной пункт у входа в больницу отсутствовал. Вот те на… К добру ли?
Я и Мишка переоделись, к работе приступили. При параде нам после смены надо быть. В рабочее время никто никого в комсомол не принимает.
– Товарищи! – Зинка, наша больничная комсомольская лидерша, поднялась из-за стола президиума. – Тише, товарищи. Начинаем сегодняшнее торжественное собрание…
За столом на сцене – наш главный врач, председатель профкома, представитель из районного комитета комсомола и Зинка. Должен был ещё Петрович быть, но сейчас он ещё лечится. Из реанимации его в отделение уже перевели, но по собраниям ему ходить ещё рано.
Представителей от партии нет. Тут – дело комсомольское, не надо инициативу и самостоятельность союза молодежи сковывать, за ручку подрастающую смену водить – сами разберутся. Главный врач и председатель профкома тоже приглашены без решающего голоса, как бы от общественности больницы они присутствуют.
В зале – комсомольцы и кандидаты в союз. Среди последних – я, Мишка, два человека из терапии. Вопрос решается серьезный, не толпой всех в реке крестят. Кстати, отношение к религии тут весьма терпимое. Она – личное дело каждого. Отправляй религиозные культы и верь себе на здоровье, если это не сатанизм или членовредительская ересь какая-то. У нас в отделении, когда сотрудники в робы переоденутся, у многих из вырезов на груди крестики поглядывают.
– Товарищи! Сегодня мы должны решить вопрос о приеме в коммунистический союз молодежи четырёх сотрудников нашей больницы. Дело серьезное и ответственное. Если у кого-то имеется отвод в отношении кандидатов, прошу высказаться сейчас. Если отвод аргументированный, то дело кандидата будет немедленно снято с рассмотрения. – Зинка обвела присутствующих суровым взглядом.
Мишка, что сидел сейчас рядом со мной, даже плечами передернул. Так его от слов комсомольской лидерши торкнуло. Чуть у него из рук тетради с конспектами не выпали.
– Нет отводов? Тогда – приступаем. Коромыслов, пройдите на сцену.
Михаил – взрослый мужик, воевал, а как первоклассник к директору на сцену между рядов двинулся.
– Ни пуха, – шепнул я ему.
– К черту, – таков был мне от него ответ.
Мишку спросили о том, за что комсомол свой первый орден получил. Он, чуть запинаясь, без заглядывания в свои конспекты ответил. Потом Зинка его по материалам съездов погоняла. У моего коллеги в тетрадях нужные закладочки имелись и ответы для него большого труда не составили.
Главный врач ещё Михаила про награды спросил. Оказалось, награжден он за Африку.
Из