Ротные и взводные признали старшинство комиссара, все люди опытные, многое пережившие. Только Мигель Перейра иногда пытался оспорить авторитет Розенберга. Ветеран Испанской революции, в свое время целый месяц продержался со своим отрядом против правительственных войск, на все имел свое мнение. Рихарду даже пришлось вызвать испанца на мужской разговор и настойчиво посоветовать: «не пытаться быть святее папы Римского». Помогло.
Уже из машины Рихард долго смотрел в спину Розенберга. Интербригада. Первая военная часть лучшего и справедливого мира, а без соглядаев и шпиков не обходится. Французы приставили своего офицера, это понятно. Но Рихард Бользен знал, что за ним следит не только лейтенант Бийот. Скорее всего, комиссар самостоятельно докладывает товарищам об обстановке в батальоне. В свое время один хороший человек настойчиво советовал Рихарду быть осторожнее с Розенбергом.
Что ж, лишнего Бользен не болтал. А вот к комиссару приглядывался, равно как и к ротным. Хоть и старый знакомый, да все может быть. Никто не знает, как Розенберг сумел вырваться из обложенного войсками и народными дружинами гетто Киева, добраться до Одессы, спокойно пройти таможенный контроль и сесть на пароход.
Глава 6. Санкт-Петербург
17 ноября 1939. Иван Дмитриевич.
Утром, когда семья Никифоровых завтракала, в кабинете зазвонил телефон. Ивана Дмитриевича как холодом облило, вчера весь день мучало нехорошее предчувствие. Трубку брать категорически не хотелось. Но телефон не унимался.
– Инженер Никифоров на проводе.
– Иван Дмитриевич, у нас стена обвалилась. – Обрадовал Петя Загребин.
– Кого-нибудь зашибло?
– Пронесло. Сторожа видели, под утро стена в котлован сползла.
– Хорошо. Еду.
Прямо из кабинета инженер метнулся в гараж заводить машину. Только затем вернулся в дом за шинелью и осенними ботинками.
– Ваня, что-то случилось? На тебе лица нет.
– Все хорошо. На работу вызывают, – Иван натужено подмигнул жене и коснулся ее щеки губами.
– Береги себя. Я же вижу.
– Сам не знаю, что случилось. Приеду, позвоню из конторы.
– Я в дороге буду. Вечером расскажешь, или заедешь, если быстро освободишься.
– Постараюсь.
Утро. Половина восьмого. На улицах уже сплошной поток машин. Люди спешат к трамвайным и автобусным остановкам. Никифорову пришлось останавливаться на перекрестках пропуская пешеходов. Лесной участок проснулся, будний день. Последний рабочий день недели. Несмотря на хмарь на небе, противный пронизывающий ветер, мелкая морось, люди спешили на работу. Многие в город.
На пересечении с Гражданским шоссе "Лебедь" Никифорова чуть было не зацепил крылом шальной "Рено", на повороте пришлось резко тормозить чтоб не вписаться в невесть откуда взявшуюся телегу.