Они занесли пакеты, Петрович остановился, вытирая пот со лба:
– Можно перекур? Жарко сегодня, что-то я запарился.
– Вы где курить собрались, здесь, что ли? – подозрительно покосилась на него Надежда.
– Зачем же здесь, раз на улице такая теплынь? – ухмыльнулся Петрович. – Под навесиком у тебя перекурю и продолжим.
– Ну курите уж, что делать, – пожала плечами Надежда. – Может, вам по два пакета брать, раз тяжело?
– Да не тяжесть проблема, – приосанился Петрович. – Руки-то у меня еще дюжие, а ноги уж не те. Будь я помоложе – сам в ополчение бы подался, а так что – тюки развожу. А помолодей я лет на тридцать… ух и скрутил бы я эту пакость укропную в баранкин рог! Я в молодости крепкий был…
– Вы и сейчас еще ничего, – приободрила его Надежда Витальевна. Они вышли на крыльцо, над которым был выведен жестяной навес.
– Ничего, – проворчал Петрович, подкуривая, – ни повоевать, ни полюбить… у меня, правда, два зятя в ополчении. Сыновей нам с Наташей моей Бог не дал, двух доченек только. А у сестры моей, кстати, сына укропы в мобилизацию загребли, а он, не будь дурак, ночью к нашим через нейтралку ушел, воюет теперь под Краматорском.
«Чёртова война», – подумала Надежда Витальевна, – «она занимает все наши мысли. На какую тему не заговори – все сводится к ней»…
– У них в Мариуполе котельную запустили, – продолжал Петрович. – Воду дали, и горячую тоже. Да что-то с кранами приключилось, пока воды не было. Думаю, засорилось там все, трубы-то старые. Возьму новый смеситель, прикупил в Донецке, да поставлю, заодно трубы почищу, сколько смогу. Подводка там старая, вот я себе пластик поставил, нормально работает.
– А у нас дома водонагреватель, – сказала Надежда, глядя, как Петрович докуривает. – И насос погружной в колодце. Муж его каждый год по два раза чистит, колодец заиливается, а если ил в нагреватель попадет – конец. В пятнадцатом году без фильтров жили, так нагреватель даже не включали – в тазиках грели, как при царе Горохе.
– У Маши в Мариуполе воды с пятнадцатого не было, – Петрович докурил, огляделся и бросил окурок в пустое ведро у крыльца, служившее урной и постоянно пустовавшее. – Ни горячей, ни холодной. Наши тогда едва Мариуполь не отбили, помнишь?
Надежда кивнула.
– Ну вот, а укроп, отступая, котельную им и рванул, – Петрович выдал непечатное выражение и смутился, как школьник, – прости, вырвалось. Вот гниды, они всегда так делают. Дома обносят подчистую, даже розетки из стен с мясом выкорчёвывают, и смесители те же, про унитазы вообще молчу.
Они отправились к машине и нагрузились пакетами:
– Машка с зимы в подвале жила, – продолжил Петрович, – и как только не застудилась? Укроп их в подвал согнал, а сами по квартирам расположились. Маша говорит, в квартире после них как ураган прошёл, хотя боёв у них в квартале и не было – драпанули герои в направлении