– Доброе утро, Антон Васильевич.
– Доброе утро, но не Васильевич, а просто Антон.
– Ну да, я забыла…
Олеся всегда переходила на «вы» в присутствии посторонних, но если это было еще терпимо, то обращения по отчеству я не переносил физически.
– Как твое ничего? – спросил я, отпуская Томку на участок.
– Нормально. Вечером давление подскочило, толком и не спала.
Я кивнул. У Олеси действительно под глазами остались темные круги. Она даже не пыталась их замаскировать. Когда я видел нашу добрую соседку такой, мне хотелось что-нибудь сделать для нее – например, принести пакет с продуктами из супермаркета, сделать ремонт в квартире или подарить ко дню рождения поездку в дом отдыха на двоих с сыном. Но Олеся не позволяла себе принимать помощь, потому что была очень гордой, пусть внешне и походила на тщедушного кролика, готового кушать морковку с рук. Максимум, что мне удалось сделать – это собрать родительский комитет и назначить Олеське небольшую премию к Новому году, когда прежняя проворовавшаяся администрация детского сада, успешно замененная нынешней весной, незаслуженно лишила ее части зарплаты. Впрочем, даже тогда Олеся продолжала упираться, настаивая на том, что она сама справится и не полезет в карманы родителей. Еле уговорили ее принять от нас помощь, которую она вскоре потратила на цветной струйный принтер для нужд группы.
А еще мы с Томкой время от времени просто спускаемся к Олесе и Ваньке домой на второй этаж с тортом и конфетами, пьем чай и разговариваем. Никакой другой помощи Лыкова от меня не принимает категорически.
Этим утром, глядя на ее изможденный вид, я не мог не повторить свое предложение:
– Взяла бы ты несколько отгулов, да поехали бы с Ванькой на озеро.
– А кто ж отпустит?
– Я поговорю с заведующей. Два дня на недельке она тебе найдет, уверяю, приплюсуешь их к выходным – вот тебе и четыре дня полноценного отдыха.
Олеся молчала, смотрела на своих сорванцов. Томка уже собрала вокруг себя целую толпу, выбирала партнера для игры в бадминтон. Забраковала двоих мальчишек и остановила выбор на старой подружке Кате, с которой периодически то дралась, то обнималась.
– С заведующей мы бы договорились, – согласилась Олеся, – а вот денег точно не хватит.
– Я дам тебе взаймы.
Сказавши это, я тут же покраснел. Приготовился выслушать отповедь, но Олеся промолчала.
– Ты меня слышишь?
– Слышу, Антон, слышу.
Она покачнулась. Я едва успел подхватить ее за руку.
– Может, к врачу?
– Не стоит. С недосыпа качает. Дотяну до сон-часа, лягу вместе с ними, подремлю.
– Это будет правильно.
Я внимательно поглядел на нее, убедился, что она не рухнет наземь.
– Ладно,