Жан-Поль Фонтэн. Арсений Самойлов

и пышной груди, выпирающей из корсета. Они ушли в заросли темного леса, и он стал ее первым мужчиной.

      «Милый друг, я мечтаю скорее увидеть тебя вновь. Почему ты так редко пишешь? Наши встречи прекрасны. Каждый раз, когда я схожусь с тобой у тебя на квартире в Латинском квартале или в лесу у реки, я испытываю то, что испытывает ребенок первый раз попробовавший торт или увидевший фейерверк. Мне кажется, что я люблю тебя больше, чем ты меня. Но я тешу себя мыслью, что это мне лишь кажется и что ты, как мужчина, просто более серьезен и замкнут. Мне проще показывать свои чувства, чем тебе. Когда мы снова увидимся? Твой маленький чепчик». Жан-Поля передернуло от ее подписи, кажущейся ей милой. Как-то он язвительно намекнул ей, что ее чепчик очень мил, но вряд ли такая милая картина пленяет опытных парижан так, как вычурные шляпки парижских кокоток. Она восприняла это в своих заоблачных фантазиях влюбленной девушки, смотрящей гипероценивающе на их отношения, как то, что ее «милый чепчик» выделяет ее на фоне других, тривиальных модниц, опостылевших своему молодому искушенному франту. На самом деле посыл был плоск и очевиден – ей следовало бы больше следовать парижской моде, ему было некомфортно прогуливаться по столичным улицам в компании просто одетой, пусть и очень красивой, молодой дамы. Ему приходила в голову мысль купить ей модную шляпку, но это бы означало ограничить себя в кафе и удовольствиях на целый месяц, ведь бюджет его был невелик.