Позднее, когда нас раскидали по заставам, и я попал на «Омер», до меня дошло известие о расформировании «Ориесферы». Видно особисты не напрасно ели свой хлеб, и тоже вычислили странные закономерности, происходившие на «пятнашке». По моим сведениям наказан никто не был, просто раскидали всех по разным заставам дослуживать оставшийся срок, а на их место сформировали новый состав.
Запомнились мне местные, простодушные люди – жители Астары, часто приходившие к проволочной стене – пограничной системы и разговаривавшие с нами, на разные темы. В одном месте, несколько раз подряд молодая девушка приносила мне лаваши, перекидывая их через КСП и забор из колючей проволоки. Часто мимо нас проходили ветераны Великой Отечественной Войны, с медалями на груди, всегда попутно приветствуя нас.
Под конец командировки, на «Ориесфере» меня огорчил рассказ местного «дедушки», с которым я нёс службу в одном из долгих нарядов.
Случилось это ещё в сравнительно спокойное время, начала Горбачёвской «Перестройки». На пятнадцатую заставу прислали из Москвы молодого лейтенанта, только что окончившего училище. Приехал он служить не один, а со своей молодою женой – красавицей. В первый же день к ним в гости пришёл местный азер из местной администрации и познакомился с молодой парой. Не понятно как этот «уважаемый» человек попал на заставу? По уставу погранвойск, присутствие на территории посторонних, категорически запрещено! Скорее такой бардак допускал местный капитан – начальник заставы, бакинец по происхождению.
В общем, солидный человек в пиджаке, предложил жене молодого лейтенанта поехать с ним в его дом и познакомиться с его женой, чтобы не скучно было. Наивная русская девушка, привыкшая к нормальным взаимоотношениям, не подозревая ни какого подвоха, согласилась.
Всё ночь её не было на заставе. Лейтенант метался как раненый зверь. А под утро она пришла, еле передвигая ноги с перекошенным от страдания лицом и выплаканными глазами. Лейтенант куда-то побежал в посёлок, вытащив на ходу пистолет из кобуры. Наверное, он и не знал где искать этого ублюдка, из местной администрации. Побродив несколько часов в предрассветной мгле, средь саманных и каменных построек, похожих на маленькие крепости, он с понурой головой вернулся на заставу. Его жена не выходила из ДОСа несколько дней. Увидели её с чемоданами садящуюся в заставской «УАЗик», она уехала и больше не вернулась в проклятый ею Азербайджан.
Во всём здесь чувствовалась чужеродность и непримиримость наших цивилизаций. И когда они объявили, что отделяются от нас, я не скрывал радости по этому поводу,
– «Да и на хер они нам нужны».
Говорил я во всеуслышание, попадая на карандаш замполиту комендатуры и особисту как