– Ага, – Мэгги хихикает, оглядываясь через плечо. – Дженнис в последнее время в ударе. Ладно, я пойду. Пиши, если передумаешь.
– Договорились. Пока.
Мэгги машет мне рукой и покидает балетный зал с группой других девчонок из кордебалета, а я продолжаю сидеть на полу. Сил нет, разгорячённое тело постепенно остывает, и я чувствую, как пульсируют забитые мышцы. Медленно стягиваю пальцы [имеются в виду пуанты] и смотрю на две новых кровяных мозоли. Ещё и ноготь на большом пальце почернел. Видимо, скоро отвалится. Просто блеск.
Помню, когда он первый раз отслоился и сошёл, я не могла даже влезть в каски́ [пуанты], не то что встать на них. А теперь могу исполнить любую выученную вариацию независимо от того, в каком состоянии мои стопы. Да, сначала тебе адски больно и тело отказывается подчиняться, но со временем к этой боли привыкаешь, и она уже не имеет над тобой власти.
Отрываю взгляд от созерцания этой вопиющей «красоты» и смотрю на своё отражение. Лицо ещё красное от напряжения, и я промокаю пот полотенцем, а затем обмахиваюсь им, не отводя взгляда от зеркала.
С внешностью мне повезло. Возможно, я страдаю нарциссизмом, но мне правда нравятся мои густые, длинные и прямые каштановые волосы, собранные сейчас в высокий строгий пучок. Зелёные большие глаза, аккуратный нос, высокие скулы и губы среднего размера тоже отлично вписываются в артистическую внешность. С фигурой, само собой, всё отлично. Грудь, конечно, маловата, но для балерин это плюс, а не минус. Зато у меня ноги от ушей, длинные тонкие руки и осиная талия. В общем, как ни поверни, я создана для того, чтобы блистать на сцене, и никакие трудности меня не остановят.
Вибрация телефона отвлекает от самолюбования, и я тянусь к сумке. На экране светится мамин номер. Вздохнув, принимаю звонок.
– Привет, мам!
– Лили, когда ты вернёшься? – с ходу задаёт она вопрос, с которого начинается каждый наш разговор.
– Мам, я ведь уже говорила: я не уеду из Нью-Кройда. По крайней мере, сейчас. Я хочу работать в балетной труппе, а наш город слишком маленький.
– Но это же бред! – восклицает мама. В который уже раз. – Возвращайся домой, Лили. Ты там совсем одна. Как ты справляешься? И зачем тебе это? Ты получила диплом артистки балета, как и хотела, так возвращайся. Теперь ты можешь найти работу где угодно, в том числе и в родном городе. Да, в Шервуде нет Гала-театра, но тем не менее ты можешь танцевать и здесь.
Ага, на сцене кукольного детского театра или в стрип-клубе.
– Мы с отцом волнуемся за тебя, – использует мама запрещённый приём. – Ребекка очень скучает, каждый день о тебе спрашивает.
– Я приеду в гости, мам, – говорю я и в задумчивости закусываю нижнюю губу.
– Когда? – давит она, в её голосе всё отчётливее слышна тревога.
Я тоже очень соскучилась по ним, особенно по младшей сестрёнке, но мне не удастся вырваться в ближайшее время. До Шервуда – городка, из которого