Другой правовед Франции XVI века – Б. д’Аржантрэ, – считал, что все кутюмы, в принципе, территориальны; закон местонахождения вещи определяет права на вещи, а закон местожительства лица – право- и дееспособность лица.
Доктрина д’Аржантрэ имела свой первый успех не во Франции, а в Нидерландах. Голландские учёные изменили её, дополнив концепцией суверенитета35. Губер установил три принципа:
«а) законы каждого государства действуют внутри территориальных границ этого государства и обязательны для всех его подданных, но не за пределами этого государства;
б) подданными государства являются все лица, находящиеся внутри его территориальных границ, независимо от того, проживают ли они там постоянно или пребывают временно;
в) суверены государств в своих действиях руководствуются уважением к тому положению, что законы каждого народа, после того как они были применены в пределах границ его собственной страны, сохраняют свою силу повсюду при условии, что этим не нарушаются власть и права другого суверена или его граждан»36.
Голландские юристы называли это comitas – «вежливостью»37.
Первое упоминание о голландской доктрине содержится в сочинениях Павла Вута (1619—1677)38. «Внеземельная сила статутов основана исключительно на соображениях вежливости, удобства или интереса, на том, что называется «comitas»39.
По мнению Иоанна Вута, вопросы столкновения законов рассматривались с трех точек зрения. Сначала установливались требования права; затем указывались уступки международной вежливости; отмечались границы, в пределах которых частные лица могли не подчиняться местным законам. Эти правила автор впервые объявил, применимыми не только к отношениям провинций, но и государств, между собой40.
Однако, принцип «вежливости» не ограничивал принцип территориального подхода к отношениям, связанным с недвижимостью.
«Голландия, где колониальная система впервые получила полное развитие, уже в 1648 году достигла высшей точки своего торгового могущества»41. Голландские купцы требовали «вежливого» к себе отношения от иностранцев на территории Голландии. С другой стороны, они сами зависели от милости сильного иностранного феодального монарха, которая также называлась «вежливостью». Однако они не считали себя обязанными применять иностранное право, голландцы применяли его только по «вежливости». Они боялись, что обязательное применение иностранных законов может нарушить интересы их государства, привести к тому, что чужие законы станут действовать в обход голландских законов42.
Голландская школа намеревалась установить следующий метод разрешения коллизии законов: каждое государство