С момента возбуждения вопроса о реабилитации прошло уже 10 месяцев, но до сих пор я нахожусь в полном неведении.
Убедительно прошу Вас ускорить рассмотрение моего дела.
Мне предстоит перемена места работы, и хотелось бы, наконец, при заполнении анкеты иметь возможность написать: «Была судима, но в 1956 году полностью реабилитирована».
Желание весьма скромное и вполне законное, так как уже 11 лет хожу с позорным клеймом, не говоря уже о 7 годах пребывания в лагерях.
Итак, уже 18 лет незаслуженного оскорбления.
Хочу надеяться, что 1956 год будет решающим, что с меня будет снято позорное клеймо.
Если требуется характеристика с места работы, прошу сообщить.
Жестянникова Эсфирь Владимировна
Между тем работа по пересмотру шла своим ходом, хотя Эсфирь об этом и не ставили в известность. Еще 31 августа Зам. Генерального Прокурора СССР, Государственный советник юстиции 1-го класса Д. Салин принес протест по делу Жестянниковой.
В ПРЕЗИДИУМ ВЕРХОВНОГО СУДА ТАДЖИКСКОЙ ССР
ПРОТЕСТ
/в порядке надзора/
По делу ЖЕСТЯННИКОВОЙ Э.В.
По приговору Верховного суда Таджикской ССР от 25 сентября 1938 года
ЖЕСТЯННИКОВА Эсфирь Владимировна, 1902 года рождения, уроженка села Усвяты Витебской области, еврейка, гражданка СССР, из семьи кустаря, ранее не судима, до ареста работала глазным врачом, —
Осуждена по ст. 61 ч.I УК Таджикской ССР к 7 годам лишения свободы, с последующим поражением в избирательных правах на 3 года.
Жестянникова признана виновной в том, что она систематически среди своего окружения вела контрреволюционную пропаганду, распространяя антисоветские анекдоты, клеветала на руководителей партии и правительства.
Приговор Верховного суда Таджикской ССР подлежит отмене, а дело – прекращению производством по следующим основанием:
В проведении антисоветской агитации Жестянникова виновной себя не признала ни в ходе следствия, ни при рассмотрении дела в суде.
Показания допрошенных по делу свидетелей о том, что Жестянникова отрицательно относилась к выборам в Верховный Совет СССР, «скептически была настроена к украшению города портретами /вождей/ в связи с празднованием 20-й годовщины Октября», выражалась по адресу портретов нецензурно, перефразировала отдельные слова в песне о Родине на вульгарный лад, не могут служить доказательствами обвинения Жестянниковой в преступлении, предусмотренном ст. 61. Ч. I УК Таджикской ССР.
Во всех этих действиях Жестянниковой, /если признать их достоверными/, усматриваются лишь отдельные хулиганские выходки.
Поэтому осуждение ее на основании таких материалов по ст. 61. Ч. I УК Таджикской ССР нельзя признать правильным, тем более что свидетели Никифоров, Грачев, как это видно из протокола судебного заседания, показания о высказывании Жестянниковой дали со слов свидетеля Лейкович,