Сползая с высокой кровати, я стала идти на выход из комнаты, однако задержалась, чтобы подслушать разговор. Мама общалась с кем-то по телефону и ее голос был злым. Обычно таким она ругает меня.
– Какого черта вы угрожаете мне и моей дочери?! Разбирайтесь с ним сами! – говорила она кому-то. – И что, что он мой муж? Платить за него долги я не собираюсь.
Мой папа не самый лучший в мире человек, однако я все равно его любила… Папа понабрался долгов, которые не хочет возвращать, и поэтому маму постоянно нервировали звонки с неизвестных номеров с просьбой погасить их.
– Я вам уже сказала, разбирайтесь с ним сами! До свидания! – снова крикнула мама в трубку, после чего отключилась. И повернув голову, она заметила меня, подглядывающую за ней из-за двери.
– Мартышка, ты чего там? – ласковым голосом, словно ничего сейчас не было, произнесла мама, подходя ко мне.
Оказавшись рядом, она подняла меня на руки, хоть я уже и была тяжелая, и нежно подула мне в лоб, сдувая волосы с лица. А после нежно коснулась губами лба, оставляя там поцелуй.
– С кем ты разговаривала?
На лице матери было смятение. Говорить правду она не хотела, но и врать мне – тоже. Мама никогда мне не любила врать. Она лишь скрывала какие-то плохие моменты, чтобы не расстраивать и не травмировать меня.
– С одними плохими людьми.
– Они хотели, чтобы папа отдал им денюжки?
– Да, милая, но твой папа… – мама сжала зубы и отвела гневный взгляд в сторону. – Не хочет этого делать. Поэтому они звонят мне и хотят, чтобы это сделала я. А я не могу, понимаешь? Мамочка устала от этого…
В семь лет я мало что понимала, но единственное, что стало мне понятным – это то, что маме плохо. А когда ей было плохо, тогда и я чувствовала себя нехорошо. Мне хотелось как-то помочь, но в силу своих лет – не могла. Я просто обняла маму за шею, стараясь этим утешить, а она в свою очередь похлопала меня по спине.
До вечера все было хорошо, а потом – все, как в тумане.
***
Вечером, когда я сидела на диване и смотрела мультики, а мама готовила нам ужин, ее телефон снова зазвонил. Мама оторвалась от плиты и подошла к телефону, думая, что это звонит папа. Но когда она ответила, то закрыла рот руками, чтобы не закричать от услышанного. Тогда и в моем сердце что-то оборвалось. Я почувствовала, как сердце треснуло, еще даже не зная причины. Знаете… Дети все чувствуют – наверное, это правдивые слова. Я просто почувствовала тогда, что что-то случилось. Что-то масштабное. Что-то серьезное.
Мама сбросила вызов и заплакала навзрыд. Я помню, как сильно у меня тогда стучало детское сердечко. Я ничего не понимала и не знала, как помочь маме. Что делать, чтобы она не плакала?
Следом, после звонка, ей пришло сообщение, после которого у нее затряслись руки и забегали глаза. А потом мама быстро выключила плиту и стала звонить бабушке. Я бегала возле нее и спрашивала, что же случилось. Она просила меня подождать.
– Мам, можно мы к вам сейчас приедем? – нежный голос матери дрожал, и она вечно всхлипывала. А я сидела на диване, пытаясь догадаться о том, что же все-таки произошло. – Да, мам, сейчас… Нам очень нужно сейчас уехать из дома. Я потом все объясню. Спасибо.
Потом все происходило очень-очень быстро. Мама в спешке кидала все вещи в большую сумку, а я ходила рядом и растерянно смотрела на нее. Когда она все же закончила с упаковыванием всех вещей, то взяла меня за руку и села на корточки передо мной.
– Мамочка, что происходит? – мои глаза уже начинали слезиться, потому что, кажется, стало приходить осознание. Мы уезжаем. Или даже сбегаем.
– Милая… Ты же у меня взрослая девочка, Мартышка? – она старалась улыбнуться как обычно по-доброму, но ее улыбка была натянутой и слишком напряженной. – Нам нужно уехать.
– А папа, он с нами?
Ее глаза стали пустыми. Больше не такие, как были раньше. В них не было света.
– Милая… – прошептала она, поджимая губы, чтобы не расплакаться еще сильнее. – Ему придется остаться здесь.
– Почему? – не понимала я.
– Он… Его… – в последний момент, мама закрыла глаза и махнула головой, словно отбрасывая какую-то мысль. – Ему просто нужно остаться тут. По работе.
По какой работе – не понятно, ведь я знала, что он не работает уже долгое время, а значит мама сказала мне неправду. Опять.
– Какую игрушку ты хочешь взять с собой? – резко перевела тему мама.
– Все.
– Нет, Мартышка, можно взять только одну.
Я округлила глаза от шока, ведь как так – оставить все-все игрушки?! Они же мне все родные! Я люблю все и выбирать какую-то одну не хочу. Мама провела ладонью по моим коротким волосам и объяснила:
– Мы не сможем забрать все игрушки, потому что они просто не поместятся. У нас всего одна сумка, а твоих игрушек – целая комната, – она чуть усмехнулась, а потом