Глеб брел дальше, а навязчивые, роящиеся мысли снова и снова возвращали его к стенам Академии. Мысли-мухи. Они мельтешат где-то на краю сознания, жужжат, выводят из себя, но никак не дают себя хорошенько рассмотреть. Именно такие мысли обычно не дают уснуть по ночам.
Его похитили – это было ясно. Но кто? Зачем? Разве похищенный не должен очнуться прикованным к стулу в каком-нибудь подвале? Разве станут его тащить через всю Европу, чтобы оставить на пляже, словно воплотившемся с туристических рекламок? Для полноты картины могли бы бросить его не на песок, а сразу на шезлонг под зонтиком.
Глеб перестал теряться в неправдоподобных догадках, лишь когда в надоедливый зелено-голубой пейзаж вдруг ворвалось яркое коралловое пятно – гладкая, аккуратно оштукатуренная стена высокого глухого забора. Наконец-то. Глеб едва удержался, чтобы тут же не рвануть через забор, и побежал, почти что понесся вприпрыжку по дороге.
Вскоре он стоял перед высокими коваными воротами, через которые видел двухэтажный дом и большой запущенный сад. Ворота были закрыты. Ни замка, ни скважины для ключа. Глеб схватился за прутья и закричал:
– Эй, извините! Есть кто?! Мне нужна помощь!
Дом ответил ему тишиной, а собственный крик показался Глебу настолько громким, что он заколебался, прежде чем снова позвать хозяев. В конце концов, лезть через ворота – не выход. Да и не мог этот дом быть единственным в округе.
И правда, через несколько минут тропа превратилась в узкую мощеную улочку, по обеим сторонам которой тянулись рощи оливковых деревьев и кипарисов. Впереди показался второй дом.
– Здравствуйте, – крикнул Глеб и постучал в дверь. – Откройте пожалуйста, мне очень нужна помощь!
Ответом ему снова была тишина – ни голосов, ни шагов.
– Какого черта, – пробурчал Глеб, но все-таки решил обойти дом вокруг и осмотреться. – Только не говорите, что на заднем дворе у вас сторожевая псина.
Ни двора, ни пса, ни чего-либо примечательного Глеб, впрочем, не нашел. Он заглянул в несколько окон, но не увидел ничего, кроме темноты или закрытых жалюзи. Сам дом ему жутко не понравился. Окна, веранды, балконы и наружные лестницы громоздились как попало, придавая зданию просто абсурдный вид. Странно, но Глебу захотелось поскорее убраться отсюда. Так же было и с третьим домом, и с четвертым…
Вскоре Глеб стоял посреди безлюдной тихой улицы, окруженный такими же пустыми запертыми домиками, коттеджами и целыми особняками. Теперь ему стало по-настоящему страшно. Он уже наделал достаточно шуму, о чем теперь жалел. После долгих блужданий по пустым улицам, он так и не нашел ничего, кроме запертых дверей,