– Какая дрянь, – Влад ткнул кончиком дула непонятный сморщенный фрукт, покрытый пушистыми серыми пятнами. – Ладно, пусть бы выросли тут кусты-деревья, но зачем же гниль?
– Похоже на какую-то грибковую инфекцию. Или бактериоз, – вслед за ними в комнате показалась Лора. – А на тех деревьях, что выбрались из дома через пролом, этой гадости нет.
– Парша, – Поль скривился и зажал нос двумя пальцами. Грассировать от этого он стал еще раскатистее.
Влад положил ружье на устланный шнуром пол, взял у Лоры мачете и принялся прорубать себе путь вглубь комнаты. Клинок посвистывал в его руках, шуршала и опадала рассеченная паутина, а вслед за ней шлепались и разбивались бурые плоды.
– Влад, лучше вернуться в респираторах, – попыталась остановить его Лора.
– Я… просто… посмотрю… что случилось с моими… гитарами, – после каждого слова Влад замахивался так, будто путь ему преграждала не путаница веревок, а непроходимый бурелом.
На рукав Глебу опустился тонконогий кроха-паучок. Один щелчок пальцами, и он улетел во тьму комнаты.
«Не думай, про гигантских пауков, не думай…» – принялся твердить себе Глеб и, разумеется, тут же представил, как многоногая и многоглазая тварь бросается на Влада из глубин паутины. Хорошо хоть, ему было не так-то страшно.
– Я осмотрю следующую комнату? – спросил он Лору.
– Давай, я с тобой, – кивнула та и смахнула с лица обрывок шнура.
Несколько непривычных для руки взмахов мачете, и Глеб медленно открыл дверь. За ней оказалась небольшая спальня. Здесь не было ни веток, ни плесени, ни гнили. Лишь та же сеть из шнурка и…
– Человек! – вскрикнул Глеб, когда пятно света скользнуло по фигуре, зависшей прямо над кроватью в путах треклятого шнурка. Недвижимое тело было густо оплетено веревкой, стягивающей его руки, ноги и шею. Будто огромная муха. Волосы человека падали на его лицо, но Глеб успел увидеть широко раскрытый рот и опустил фонарь.
– Как человек?
– Не может быть!
– Снимайте его, что стоите?!
Мимо Глеба в комнату проскочили остальные. Он оперся о стену, закрыл глаза и попытался унять дрожь в коленях. Рыба, гниль, землетрясения – бог с ними, но это… Это было слишком. В голове звенело, словно от придавленного подушкой будильника, а сквозь звон прорывался другой, странный и неуместный звук. Смех? Дурнота отступила, и теперь Глеб услышал совершенно отчетливо – смеялся Влад.
Он открыл глаза и увидел уродливое пластмассовое лицо с неестественно широко разинутым ртом. Вблизи блестящий паричок, пристроенный на пластиковой голове, было трудно перепутать с настоящими волосами.