– Тут всегда так было, – шипел себе под нос вечно недовольный водитель колымаги, которая огромным черным пятном застилала вход в подъезд, – вечные проблемы. Как только заедешь поглубже в эти чертовы дебри, сразу механизмы отказывают, люди нервничать начинают, какая-нибудь болячка старая о себе напомнит. Михаил Юрьич, зачем мы вообще сюда приезжааа-ем? – из горла мужчины вырвался сдавленный хрип, когда он поднажал на накидной ключ всем телом, надув при этом шею словно лягушка.
– Леш, – не обращая внимания на причитания водителя, произнес бригадир, – надо к крайнему дому сходить, там говорят в подъезде жженым пахнет.
– Хорошо, Миш, схожу, – быстро откликнулся Леша, допивая бутылку энергетика.
– Только свисток возьми, – качнул головой в сторону сумки на переднем сиденье Михаил Юрьевич.
Уходить от группы в «инсектах» было не очень-то по правилам, двигаться рекомендуется группой по три-четыре человека, но сегодня и так не вышли двое, бригадир на спех найдя хотя бы еще одного мужика повез всех в ту часть Города, которую не убирали и не обслуживали, как оказалось, уже целый квартал. Мусоровоз, на котором они объезжали район, сломался в самое неподходящее время и мужчины битый час не могли разобраться, в чем же дело. Леша ничего не понимал в такой технике, поэтому согласился на любое задание, чтобы помочь хоть как-то и не уснуть. Чем дальше он проходил к дому, расположенному перед выкопанным пару лет назад карьером, тем беспокойнее становилось вокруг. Почти все лампы уличных фонарей были перегоревшими или разбитыми, вдоль подъездов, похожие на толстые щупальца осьминога, разбросаны продолговатые черные мешки с мусором. Луна провожала одинокого путника своим холодным светом, подсвечивая справа миниатюрную детскую площадку, больше похожую на конуру, так как располагалась она под навесом спуска в подвал одного из домов, на которой был покосившийся грибочек, сделанный из старой опоры водостока и прохудившегося тазик, разрезанная покрышка, служившая песочницей и качели, сиденье которых висели только на одной веревке. «Выходит и их детям нужно играться?» – подумал Леша.
Свет в окнах не горел. Большинство квартир пользуются им по определенным часам и уж точно не поздним вечером. Пройдя сквозь площадку, Леша услышал неразборчивый шум, он доносился из подъезда того самого дома у края обрыва. Сквозь приоткрытые двери просачивались блики на стенах, похожие на костер, на фоне них были видны несколько теней. Леша резко распахнул двери.
Внутри стояли четыре человек, которые резко замолкли и с удивлением стали его рассматривать. Повсюду валялись бутылки, в углу стояли пару стульев, на одном из них лежал покосившийся граммофон, в центре ютилась газовая горелка, огонь которой дрогнул от порыва ветра, не звано впущенного незнакомцем. Все люди были одеты в черное, с длинными волосами, спадавшими на плечи и грубыми, даже уродливыми, чертами лица. Они быстро обступили Лешу со всех