– Так и должно быть. Это единственный шанс, который я вижу. И это ничего вам не будет стоить. Скорее наоборот: каждая женщина втайне польщена ревностью мужчины, которого она любит, даже если он – ее муж.
– Откуда Вам все это известно? – спросил Молара, глядя на уродливую тощую фигуру и блестящие волосы своего соратника.
– Я знаю это наверняка, – ответил Мигуэль с самодовольной ухмылкой. При этом страсти, написанные на лице его были настолько омерзительны, что президент чувствовал отвращение к нему.
– Мистер секретарь Мигуэль, – сухо произнес он с видом человека, который уже принял решение, – я прошу вас больше не говорить об этом деле. Ваше предложение свидетельствует скорее об уме, а не о благородстве души.
– По официальной манере вашего превосходительства я вижу, что нет необходимости в упоминании этого вопроса в дальнейшем.
– У вас имеется доклад сельскохозяйственного комитета за прошлый год? Отлично! Пожалуйста, составьте для меня краткое изложение этого документа; мне нужны некоторые факты. Страну можно поддерживать, даже если мы потеряем капитал; речь идет о значительной части армии.
Таким образом неприятная тема была отброшена. Они оба поняли друг друга: им обоим угрожала опасность.
После того как президент закончил утренние дела, он поднялся, направляясь к выходу. Но прежде он обратился к Мигуэлю и резко сказал:
– Для нас очень желательно узнать, какой курс намерена проводить оппозиция в связи с заседанием сената, не так ли?
– Несомненно?
– Как можно заставить Савролу выступить? Он неподкупен.
– Но есть другой способ.
– Я уже сказал вам, что не может быть и речи о физической силе.
– Существуют и иные методы».
– Ведь я приказал вам никогда не говорить об этом снова, – сказал президент.
– Так точно, – сказал секретарь, продолжая писать. Он принял последние слова президента как сигнал к началу осуществления намеченного плана.
Сад, в который вышел Молара, был одним из самых красивых и знаменитых в стране. Здесь все растения отличались особенной роскошью благодаря плодородной почве, жаркому солнцу и обилию дождей. Для него был характерен изысканный беспорядок. Жители Лаурании не были поклонниками красоты, основанной на четком расположении равного количества небольших деревьев симметричной формы, отличающейся математической четкостью. Их не привлекало воссоздание геометрических фигур, включающих узкие тропинки, обсаженные живыми изгородями. Они не были просвещенными людьми, и их сады демонстрировали полное презрение к геометрической четкости. Их сельские пейзажи отражают красочные цветовые и световые контрасты на фоне приглушенных оттенков зелени. Согласно их идеалу садоводства каждое растение должно расти привольно и благодатно, обласканное щедрой природой. Оно должно стремиться к совершенству, словно произведение искусства. Даже если не удавалось создать художественное произведение, оно