– Да ну? Детка, тут нет комнат. – Только я собралась отключиться, как услышала, что на том конце кто-то вмешался в разговор. – Эй, погоди минутку, – продолжает тот же голос с эссекским акцентом. – Вроде сегодня съехал кто-то, только вряд ли об этом сообщалось. Ты, должно быть, по последнему объявлению звонишь, так ту комнату уже давно сняли.
– А эта за сколько? – не унимаюсь я.
– Предупреждаю: она со шкаф размером, а Фидель был свинтусом. Восемьдесят фунтов – и она твоя… мы же еще и на объявлении о ней сэкономим, а ты, по голосу судя, понормальнее будешь тех психов, что звонят.
– Отлично, подходит, – говорю. – Постараюсь приехать побыстрее. – Она дает мне адрес, и я прекращаю разговор.
Я целый день ничего не ела. Голод все кишки будто в кулак сжимает, и я выхожу из парка в поисках, где бы чего бы (чего угодно!) перехватить. Не очень уверена, в какую сторону надо идти, совсем с толку сбилась, так что, подумав, иду направо, именно туда, похоже, движется большинство людей. Проходя мимо ларька, покупаю пакетик чипсов и «коку»: ничего другого в ларьке нет, – моя нерешительность раздражает стоящего за мной мужчину, он, должно быть, думает, что я туристка, а не беглянка. Стоя на улице, ем и пью, поставив дорожную сумку на землю и придерживая ее ногами: слишком уж боюсь без нее остаться. Затем держу путь, как и все вокруг, на станцию подземки, спускаясь по выложенным плиткой ступеням. Она (вот радость!) прямо тут, прямо там, где мне надобно, села в поезд – и к новому дому.
Район, чувствую, «крутой», но дом так и вовсе трущоба. Войти в него меня совсем не тянет, вот и задаюсь вопросом, а что, собственно, я здесь делаю? (Я что, наконец-то и вправду спятила? Только вот почему для этого так много времени понадобилось?) Представления не имею, что меня ждет внутри этого дома, но снаружи вид ужасный: неухоженная, разросшаяся живая изгородь, в палисаднике сваленные в кучу ящики от пустых пивных и винных бутылок рядом с тремя доверху заполненными мусорными баками на колесиках, чудовищной расцветки шторы криво свисают с алюминиевых окон, крошащаяся и покрытая грязью кирпичная кладка, крыльцо из пластика. Вспоминаю наш прелестный загородный домик в Чорлтоне с его изысканной зеленой входной дверью, ящиками для цветов у подоконников, заполненными геранью, запах лаванды, стильная умиротворенность во всем, что по соседству. Мы специально выбирали место с прицелом на то, как великолепно будем проводить время всей семьей там, где под боком непритязательные кафе и продуктовые рынки, прелестная музыкальная сцена, тюдоровский паб на лужайке и, разумеется, чудесный заповедник Чорлтон Ис для прогулок по берегам реки Мерси. Мы смогли бы даже когда-нибудь собаку завести, сказал тогда Бен, и я улыбнулась ему, понимая, что он обо мне думал – как обычно.
Разглядываю этот дом, вновь вернувшись в настоящее. Соображаю: выбор у меня мал, если я хочу сегодня где-нибудь ночью выспаться… уже поздно становится… – глубокий вдох-выдох, расправляю