Придумано – сделано. Иван Афанасьевич уже на следующий день с данными шедеврами эпистолярного жанра был ознакомлен, а уездные доктора вследствие территориальной удаленности чуть позже их прочитали.
Поразмышлял после изучения данных документов господин губернатор ещё и о том, что за социальное явление он сейчас наблюдает. Есть это атмосфера какого-то доносительства в его худшей форме или что-то иное? Так и сяк прикидывал, но в конце концов пришел к мнению, что это просто желание справедливости. Свойственно оно всему русскому народу и вятчане здесь исключение не составляют.
Имелись у господина губернатора на сей день данные и о другом перекосе – грамотных специалистов, работающих на оборонных предприятиях, обеспечивающих нужды армии и выполняющих её важные заказы забирали на военную службу. Это уж совсем ни в какие ворота не лезет. Необходимо срочно такое прекращать. Мастер своего дела долгими годами искусство познает, его под кустом не найдёшь. Забрить лоб не велика хитрость, а оружие в тылу кто делать будет?
Больные ещё каким-то чудом в армию попадают… Вон опять письмо. Крестьянин деревни Черпаковской Батаевской волости Котельнического уезда Харитон Фирсов Рыжков, признанный врачами больным малокровием, общей слабостью, постоянными головокружениями, не смотря на возмущение медицинской комиссии, отправлен в войска. Дураков заставь молиться – они и лоб разобьют…
Много дел у вершителя судеб губернии, где Ванька Воробьев сейчас проживает, ой много. Да всё важные, а не про какие-нибудь публичные дома и притоны разврата…
Глава 14 Сестра милосердия Аннушка
– Доброго дня, подруженьки, – ласково улыбнувшись, обратилась ко всем находящимся в комнате вошедшая женщина.
– Здравствуй, Аннушка. – махнула ей рукой Лизавета.
– Кто это к нам пожаловал? Ну-ка, ну-ка, покажись со всех сторон, красавица. – встала и пошла к ней навстречу Глафира.
– Тебя, Анна, и не узнать, – это уже Софья к ним присоединилась.
– Каким ветром тебя к нам на Больше-Хлыновскую занесло? Возвратиться решила? – Катерина как язва была, так ею и осталась. Завидовала она ещё и Аннушке – теперь у неё новая интересная жизнь.
– Нет, подруженьки, я к вам на минуточку в гости. Чаем не угостите? Я к нему и пряничков принесла, – продолжая улыбаться всем, в том числе и Катерине, ответила пришедшая.
Раньше она, как и Лизавета, Глафира, Софья и Катерина у Александры Воробьевой в работницах специфической направленности состояла, но легальная проститутка из дома терпимости – это не рабыня, в любой момент согласно «Положению об организации надзора за городской проституцией в Империи» может публичный дом покинуть.
Анна