Несколько дней отгулов он потратил на адвоката, суд и больницу. Он был поглощен желанием уничтожить всех причастных к ее смерти, ни о чем другом он не хотел даже думать, возможно эта злость и помогала пережить ему утрату. Он сидел за столом снова и снова перечитывая результаты вскрытия, потом набрал телефон адвоката. Адвокат обещал перезвонить, как только ознакомится со всеми документами. Он положил трубку и застыл, смотря в серое окно. Теперь он ненавидит апрель, это зловещее яркое солнце, этот ветер, который несет запах смерти, эти проклятые черные деревья, за которыми прячутся злые вести. Раздался телефонный звонок, он быстро схватил телефон, но голос в трубке оказался женский. Девушка уточнила личные данные и сообщила, что ребенок уже не нуждается в стационарном наблюдении и его можно забрать домой. Потом она продиктовала список вещей, которые нужно привезти для выписки. Ребенок, о котором он даже ни разу не вспомнил! Ребенок, о котором он так мечтал, пока была жива София! Ребенок, который пусть косвенно, но причастен к смерти его жены! Ребенок, который сейчас никому больше не нужен! Ребенок, которого некому больше растить! Ребенок, которого некуда даже забрать!
Он долго стоял у дверей детской больницы, не решаясь войти. Очень сложно подобрать слова, чтобы описать его растерянность. Он боялся увидеть этого малыша, боялся своих чувств и эмоций. Эта кроха осталась совсем одна среди чужих людей. За это время он даже не поинтересовался о ее самочувствии, ведь она родилась такая слабая и недоношенная. Он был так потерян после смерти любимой жены, что не мог осознать, что эта малышка частичка Софии, в этом маленьком тельце течет ее кровь, возможно у нее глаза и улыбка Софии, может быть такие же светлые волосы, а может она похожа на него…у нее детский, но строгий взгляд и крепкие маленькие ручки. Из этих раздумий его выдернул женский голос. Он поднялся к грудничковому отделению и передал небольшой пакет медсестре. Девушка улыбнулась: «Присаживайтесь, я сейчас подготовлю к выписке вашу девочку, она у Вас