– Мне нужно затянуть веревки, но все-таки дайте знать, если я нечаянно сделаю вам больно. Мне было бы очень стыдно, если б я доставил вам лишние страдания.
Она еще раз кивнула.
– Вам также разрешено воспользоваться повязкой на глаза. Вы желаете?
– Конечно же, нет! Я жду от вас только вашего… жеста великодушия! Я хочу видеть вас до самой последней секунды. Вас, этого священника и эту толпу. Вы будете лицом бесчестья, того, что я уношу с собой в могилу. До встречи в райских кущах, если Бог все-таки найдет там для вас место. И прошу вас, давайте покончим с этим.
Мэтра Правосудие Мортаня давно уже не оскорбляли такие заявления. Отец когда-то научил его, что, когда исполняешь свою работу, следует входить в некое особое состояние. Нужно ощущать абсолютное безразличие к страданиям и страху другого человека и в то же время воздерживаться от того, чтобы они приносили удовольствие. Приговоренный больше не существовал для него. Для Ардуина этот человек уже соединился со своим Создателем, даже если в этот момент он вопил, испытывая невыносимые страдания.
Палач спустился с костра, взял факел из рук Селестина, своего молодого прислужника, одетого в черное, в маске и красных сапогах, положенных ему по должности, и поджег сухую солому. Побежавшие по ней огоньки перекинулись сначала на хворост, а затем и на сложенные дрова. Мэтр де Мортань следил за тем, как разгорался огонь, чтобы быть уверенным, что за несколько секунд он превратится в ревущее пламя. Его не покидало явственное ощущение, что взгляд миндалевидных зелено-голубых глаз неотрывно прикован к его лицу. Мари не стала кричать или биться, пытаясь вырваться. Сквозь зловещий танец языков пламени он видел, что ее голова склонилась на грудь, и от всей души надеялся, что женщина уже задохнулась от дыма.
Непонятно почему ее взгляд неотступно преследовал мэтра Правосудие, даже когда тот вернулся в свою комнату и лег спать.
3
Беллем, сентябрь 1305 года
Укрепленный город, в который когда-то было не так просто проникнуть, был окружен обширным лесом. С конца первого тысячелетия[27] сеньоры Беллема ревностно выполняли возложенную на них миссию – сражаться со скандинавскими завоевателями, которые намеревались захватить Французское королевство. Стратегическая и политическая важность этого клочка земли только возрастала, поэтому на протяжении многих лет разные сеньоры, наследовавшие Беллем, тайком склонялись то к королю Франции, то к другому могущественному соседу – герцогу Нормандскому.
Благодаря щедротам, извлекаемым из желания разных сюзеренов заполучить этот город, а также разумному участию в различных союзах, Беллем процветал, что сразу было заметно, стоило лишь взглянуть на его прекрасные особняки. Город постепенно приобретал вытянутую форму, распространяясь за пределы крепостных стен и привлекая к себе все больше людей. Ротру III, граф Перша, в конце концов получил власть над ним.
В начале