Из груди Люси вырвался всхлип. Она была сама не своя, и Шон крепко обнял ее.
– Я… – начала женщина, но остановилась, несколько раз глубоко вдохнула, вытерла глаза и проглотила слова извинения, вертевшиеся на языке.
Странно, но Кинкейд не чувствовала стыда или неловкости за то, что расплакалась перед Шоном. Нельзя сказать, чтобы она хорошо знала Рогана. Но, быть может, так даже лучше. Ее семья переживала бы эту боль вместе с нею, они начали бы говорить, что все пройдет. В глубине души Люси знала, что рано или поздно простит Кейт и Диллона, ведь они самые близкие ей люди.
Но не сегодня, а может, и не завтра, потому что сейчас ей казалось, что у нее отняли веру в семью.
– Люси, если тебе нужно выговориться, то я к твоим услугам, – сказал Шон.
Кинкейд кивнула и закрыла глаза. Слезы остановились, и она сконцентрировалась на том, чтобы восстановить нормальное дыхание. От Шона пахло мылом незнакомой марки и, судя по всему, средством после бритья.
Люси вдруг отчетливо осознала, что Роган – не ее брат. Так почему же она не чувствует смущения от того, что ее прижимает к себе привлекательный незнакомец? Ну, может быть, не совсем незнакомец – она приходила сюда много раз с тех пор, как Патрик перебрался в Вашингтон из Калифорнии… Люси почувствовала близость и теплоту мужчины. К нему ее подспудно влекло, пусть даже она явно и не осознавала этого.
Вдруг гостье стало не по себе, и она отстранилась от Шона, ощутив странное оцепенение. То, что Люси узнала сегодня, никак не вязалось с чувствами, испытываемыми в данный момент.
Она отпила шоколадный мусс, держа чашку дрожащей рукой.
– Мне уже лучше.
– Хорошо. – Он тоже сделал глоток. – Фу, едва теплый!
– Очень вкусно, – улыбнулась женщина. – Ты не против, если я еще немного задержусь? Я не буду тебе мешать. Не хочу сейчас возвращаться домой.
Роган весело посмотрел на нее.
– Mi casa es tu casa![3]
Шон задумчиво наблюдал за Люси. Он, конечно, хотел, чтобы та рассказала ему о том, что выгнало ее из дома в метель и почему она выглядит такой расстроенной, какой он никогда еще ее не видел. Но Роган прекрасно знал людей. Люси поговорит с ним, когда будет готова, а если он начнет давить, женщина лишь замкнется в себе. Нужно проявить терпение, потому что наверняка она еще откроется ему.
Шон снова сделал глоток; ему хотелось, чтобы и Люси еще выпила теплого мусса, согреваясь. Она окинула взглядом отремонтированную гостиную.
– Здорово вы здесь все сделали. Комната словно больше стала.
– Да, мы убрали стенку, отделявшую террасу от гостиной, и укрепили крышу.
Кинкейд улыбнулась:
– Весьма комфортно. А у вашего прекрасного камина можно даже с кухни греться.
Если Люси хочет просто светской беседы, что ж, пускай, лишь бы чувствовала