Прозвучало не очень, знаю. Иногда я словно сам с собой разговариваю.
– Что вы имеете в виду?
Во взгляде Альбы, брошенном на меня, читалось: «Пожалуйста, давай без шуток».
– Сцена постановочная, – уточнил я.
– Не могли бы вы пояснить?
– Это типичная загадка запертой комнаты. Двери закрыты изнутри, жертвы растворились в воздухе, тел нет… С другой стороны, кровь младшей сестры предполагает борьбу, принуждение либо насилие и ведет нас к старшей сестре, как бы указывая на то, что она причинила вред младшей или случайно убила ее. Мы осмотрели мебель, стены и пол: следов ДНК девочки больше нигде нет. Орудие преступления мы также не нашли. Скорее всего, им стал случайный предмет, достаточно тяжелый, чтобы поранить до крови. Вот почему я говорю, что сцена поставлена для того, чтобы сбить нас с толку и повести в двух совершенно разных направлениях.
– И что вы предлагаете?
– Единственное, что в наших силах: продолжать их искать, живых или мертвых. Давайте не будем строить гипотезы о том, что произошло, пока девочки – или их тела – не найдутся. Сцена исчезновения создана для того, чтобы отвлечь нас от главного, а именно – от поисков. Но мы не сдадимся. Мы продолжим операцию «Холодное сердце».
В этот момент нас прервал робкий стук в дверь.
– Милан, стучаться необязательно, – в сотый раз повторила Альба. – Ты часть команды.
Агент Милан Мартинес работала с нами уже три года, но оставалась все такой же неуклюжей великаншей, лепившей на столы яркие стикеры. Она очень сблизилась с Эсти и Альбой, и по выходным все трое отправлялись в горы, чтобы ненадолго забыть о службе. Помощник инспектора Ману Пенья почитал Милан как богиню любви, секса и всего прочего. Однако она решила двигаться дальше, и теперь мне приходилось утешать разбитое сердце скрипача за выпивкой в одном из баров в центре города.
Проскользнув через полуоткрытую дверь в затемненную комнату, Милан достала из кармана оранжевый стикер.
– У меня сообщение, – сказала она, в темноте приглядываясь к написанному. – Кантаридин. Доктору Геваре только что позвонили из токсикологической лаборатории и подтвердили, что в теле жертвы обнаружены два грамма Lytta vesicatoria.
– А человеческим языком? – спросил комиссар.
– Жук-нарывник, он же шпанская мушка, или кантарида.
6. Старая кузница
Дьяго Вела
Я пришел в сознание от ударов клювом по голове.
– Перестань, ради всего святого! Хватит! – крикнул я.
– Вы живы! – раздался голос Аликс де Сальседо.
– Можете снять с меня эту бестию? – взмолился я, расталкивая груду бревен.
Вокруг царило смятение: люди вытаскивали соседей из-под завалов, слышались стоны.
– Как вы меня нашли?
– Вас нашел Мунио, моя сова. Он запомнил вас после вчерашнего, –