Зайдя в дом к снохе, Иван Михайлович сразу же оценил обстановку, увидев собранные чемоданы и, глядя на смутившуюся Сашу, протянул ей внушительный конверт:
– Я вовремя пришёл, получается? Молодец, дочка, что решилась. Поезжай. Виноват я перед тобой, скотиной сына вырастил. Всыпал бы ремня ему сейчас, да поздно спохватился. Может и обошлось бы у вас всё, одумался бы он, вернулся, но не даст вам жизни свекровка, сожрет тебя и детей твоих обидит. Никого она не любит, кроме своего сына, всех паскудит за него. Не видит, что сама паскуду вырастила. Потому и я ушёл тогда от неё. Устал. И тебя просить пришёл, чтобы уходила. А ты умнее старика оказалась, сама собралась. Пожалела себя и детей. Вот – деньги возьми, пригодятся они тебе, девочек поднимать. Пока жив – помогать также буду, чем могу. Пусть сколько угодно орёт Тамара по людям, что Алиска не наша, грех ей в этом. Наша она! Медведева! И Лиля наша, хоть и не по крови!
– Ну что вы, Иван Михайлович! Какие опять деньги! Не возьму ничего, спасибо, я справлюсь. Да и откладывала я на счёт понемногу – думала Лиле на учёбу, а получается раньше пригодились. Но это ничего. Переживём, – улыбнулась мужчине Саша.
– Не обижай старика, Александра. Если так не берёшь – тогда счёт заведу для девочек на твоё имя, и не спорь. Всё равно сделаю, – примирительно выставив ладони и улыбаясь, поставил точку в разговоре свёкр.
– Как знаете, дело ваше, – улыбнулась она в ответ.
– Когда переезжаете? Нужна будет помощь – звони сразу же, хорошо?
– Неловко просить, Иван Михайлович, но, если честно, помощь нужна уже сегодня. Вы на машине? Можно будет вас просить перевезти вещи пока к себе? Или даже в багажнике можно оставить…Их немного, только личные. Мы завтра рано утром их заберём в квартиру, а сами, в десять часов, едем девочками в аквапарк – давно обещала, да всё как-то…
– Почему так мало? – покачал головой укоризненно, – совсем ничего не берёшь?
Саша молчала.
– Конечно, заберу, не беспокойся, – вздохнул Иван Михайлович.
Саша быстренько загрузила в чемодан оставшиеся вещи, напоила свёкра чаем с брусничным пирогом и, помогла ему перетащить чемоданы и сумки в машину. Их и в самом деле оказалось неприлично мало, на что свёкр ещё раз поругался на Сашу, но она ответила, что кроме личных вещей и живности брать ничего из этого дома не будет и точка.
А ночью была страшная метель и Саша долго не могла уснуть, терзаемая каким-то необъяснимым, вытягивающим душу в струну, предчувствием. Казалось, что эта ночь закончится вместе с её жизнью, и больше не будет ничего хорошего.
Деревья гнуло и выворачивало, завывал ветер и собаки подвывали по дворам, мечтая забиться поглубже в нору от этого ненастья. Игорь мчался на машине, зная,