– То есть я месяц буду ходить туда на правах раба?
– Ну, если тебя что-то не устраивает, ты можешь отказаться. Только запомни, в милицию всегда стоит очередь за забором, поэтому на твое лакомое местечко согласится кто-то другой. А ты и дальше будешь бездельничать со своими циркачами, транжиря родительские деньги в Москве.
– Ну хорошо, к десяти в кадры, – Артем собирался пройти в комнату, как в коридоре зазвонил телефон.
– Не отвлекаю? – на другом конце послышался женский голос.
– Вроде нет, что-то срочное?
– Да как тебе сказать, я думала, что сегодня будет больше работы, но все дела закончились, а домой я не хочу. Можем погулять на набережной, заодно обсудим события нашей разлуки. Если согласен, встретимся в четыре около церкви Иоанна Златоуста.
Не успел Артем ответить, как девушка бросила трубку.
– Даже сейчас не дала мне сделать осознанный выбор.
Полуденное солнце скромно освещало серебристые купола старой церкви. Потемневшая от времени краска облазила со стены, оголяя вековые камни. Около входа в святыню сидел нищий, протягивая руку каждому, кто проходил мимо. Его глаза алчно оглядывали прохожих, завистливо смотрели вслед хорошо одетым горожанам. На траве резвились дети, придумывая запутанные игры, их матери же периодически охали о отгоняли чад от воды. На березах начали распускаться первые листики, а вокруг царил запах пришедшей весны.
Артем подошел к одной из церковных стен, стараясь не попадаться на глаза попрошайке. Сверил на часах время: пять минут до ее прихода. Он подошел к реке, с противоположного берега которой виднелись башни Кремля. В голове сазу вспомнился смех хитрой ведьмы из сна, от чего тело покрылось мурашками, а в душе затаился страх.
«И для чего могущественному правителю взбрело в голову устраивать такую застройку в нашей дыре», – негодовал Артем, глядя на серую воду: «То ли дело Москва, застроенная Иваном Калитой и Иваном Великим. Да Василий Темный обоих глаз лишился в борьбе за Московский престол, а тут взбрела идея построить крепость в Вологде». Парень подкинул над рекой камень, который через секунду издал противное бульканье. Сон про молодого опричника все еще не выходил из головы, и тоска героя по дому ментально передалась и юноше. Перед глазами снова проплыл образ Дины, играющей на фортепиано концерты Рахманинова. В нос ударил запах ее дорогих духов, а руки прочувствовали шелк сшитых на заказ платьев. Несмотря на рождение в другом городе, девушка казалась Артему эталоном москвички, которая знает несколько языков, носит дизайнерские вещи, ходит на выставки современных художников. Вместо застиранных колготок она надевает кружевные чулки, гармонирующие с коллекционным нижнем бельем из Штатов, в ее кожаной сумке от Луи Виттон всегда лежит томик стихов Есенина, которые она может наизусть зачитать, гуляя по чистым прудам. Местные девушки никогда не вели себя так утонченно, одновременно располагая собеседника к себе. Ирина и Полина давно утратили свою девичью красоту,