– Как он?
– Принц Сенрих идёт на поправку, – бодро начал анатом, – синюшность уменьшилась, дыхание…
– Что с моим сыном? – пискнула Элезарет из-за спины.
Стефан сжал губы и поправил:
– С принцем третьей ветви.
– Плохая кровь в сердце, – отчеканил анатом.
– Что это за болезнь? Несколько лет назад Сенрих провалился под лёд и чуть не утонул, – Стефан бросил гневный взгляд на среднего сына, – это могло как-то повлиять?
– Я так не думаю. Хотя я не осматривал принца после этого, э-э-э, происшествия, – неуверенно сказал анатом, – полагаю, мой предшественник делал принцу Сенриху кровопускание, что крайне осуждается в научном сообществе. Я рекомендую покой и приём кровоочищающих отваров. Через десять дней принцу можно будет совершать прогулки.
– Это наследственное? – спросил Стефан. – Как у Сорона?
– Нет, плохая кровь появляется из-за зависти недругов, поэтому ею часто страдают представители правящих семей. А покойный Сорон умер от кровоизлияния в мозг. Надеюсь, вы не верите в сказки про проклятие Сорона? То, что он помешался на шкатулке, никак не влияет на вас или ваших детей.
Стефан покосился на младшего сына, который бездумно таращился в потолок, и спросил:
– Сенрих сможет поехать на съезд принцев зимой?
– Стефан! – возмутилась Элезарет, но он сделал вид, что не услышал.
Анатом смутился и нерешительно произнёс:
– Такой долгий и трудный путь… Я не уверен, что это безопасно.
– Сможет? Или нет?
Нижняя губа анатома задрожала.
– Мы узнаем через десять дней. Всё зависит от того, как пройдёт лечение. Принцу всего семнадцать; я думаю, что всё обойдётся.
Стефан с усилием выдохнул и качнул головой. Анатом чуть ли не побежал к выходу, нелепо семеня худыми ножками.
– Никогда не перебивай меня.
Элезарет потупила взгляд и села в кресло. Сыновья, почувствовав настроение отца, сгрудились вокруг неё.
Стефан вышел на террасу. На площади перед храмом собралась толпа. Громкий голос отца Лорала эхом разносился по округе.
– Сегодня знаменательный день! Илассет благословлён Двуликой! Внимайте и возрадуйтесь: в городе родилась бесценная! Имя её Лика Пейран!
Толпа возликовала, будто это заявление означало приглашение в вечный мир.
«Бесценная в Илассете. Чу́дно. И Сенрих поправится. Какой хороший день!»
– Эй, – Стефан щёлкнул пальцами, чтобы средний сын посмотрел на него, – я даю тебе имя… Севи́р.
Мальчик отшатнулся, будто имя ударило его в грудь, покраснел до самого лба, в глазах блеснули слёзы.
– Что ты наделал?! – вскрикнула Элезарет. – Да как ты посмел! Вот так просто, будто дал кличку собаке! А именины, торжество! Что подумают о нас другие семьи?!
– Торжество? Торжество?! – взревел Стефан и пнул столик для бумаг. Стол перевернулся и