– Ваш акцент, – сказал Манфред, – я много живу на свете и много, где бывал, но такого не припомню. Восточная Европа?
– Это неважно, – ответил Конрад, – за еду и ночлег мы заплатим. «И как только буря перестанет рвать мир на части немедля уедем и не потревожим более покой этого места», – сказав это, Конрад, вперил свой взгляд в глаза хозяина.
– Хорошо, – Манфред отвернулся и посмотрел на стол, – а пока что отужинайте и развлеките старика историями о внешнем мире.
У старика накопилось немало вопросов, но отвечала на них только Женевьева, человек назвавшийся Конрадом молчал и лишь потягивал вино из бокала, почти не притронувшись к еде.
Вскоре их ужин был закончен, и старик вывел их из большой комнаты. Свернув налево, они пошли по широкому коридору. С обоих сторон протянулись ряды дверей. Сначала они остановились у двери по правой стороне, и Манфред указал на дверь Конраду. Молча кивнув Женевьеве и старику, мужчина скрылся в комнате.
– Ваш спутник не очень-то разговорчив, – произнёс старик, – и кровь стынет в жилах от его взгляда. Как же вы попали к нему в компанию, дитя мое?
– Мы встретились случайно, – ответила девушка, и испугалась тому, как тускло прозвучал ее голос, – я знаю о нем не больше вас. Долго еще идти?
– Вот ваша комната, прелестное создание, – все тот же чарующий голос, – спите спокойно. Пусть мой дом станет вашим. – Манфред отступил назад, будто провалился в ночь, даже факел в его руке не смог разогнать этого наваждения. Только красные глаза, как вестницы злого рока, пылали в этом коконе тьмы.
Женевьева быстро забежала в комнату и захлопнула за собой дверь. Задвинула засов. В комнате пылал камин. Напротив, стояла огромная кровать под балдахином. От неё пахло сыростью и плесенью, поэтому девушка подошла к большому креслу, стоявшему у камина и опустилась в него. Откинувшись на спинку кресла, укуталась в просохший плащ и тотчас провалилась в глубокий тревожный сон.
***
Проснулась она внезапно. Широко распахнула глаза. Грудь вздымалась и опадала как после долгого бега. Сердце готово было проломить ребра и вырваться из груди. Камин почти прогорел и его слабые отблески едва разгоняли мрак, окутывая всю комнату ужасающим пурпурными покрывалом. Вкупе с грохотом стихии, стонами и скрипами усталого замка, это казалось напуганной девушке преддверием Адских врат. Её взгляд заметался по комнате в попытках определить, что изменилось. В дальнем углу, наполовину скрытом громадой кровати, она заметила две красные немигающие точки. Они встретились с глазами девушки и нестерпимый ужас затопил всё её существо. Не в силах пошевелиться, не в силах даже вскрикнуть, она обречённо наблюдала как эти красные светлячки неспешно и неестественно плавно приближаются к ней. Приблизившись, Манфред, а это был он, сделал глубокий вдох, будто наслаждался ароматом лучших вин.
– О дитя, твой ужас…так…пьянящ. Твои страхи…настолько…сладки. Давно я не испытывал ничего подобного.
Он закрыл глаза,