Вино еще больше растягивает его гласные.
– Ничего. Забудь.
Резкий щелчок, затем негромкий глухой удар.
– Что ты наделал? – кричит она.
Пронзительный голос. Преисполненный возмущения.
– Я случайно, – извиняется он.
– Сломал! – Она садится на диван. – Ты сломал ее, идиот!
– Я идиот? Да это всего лишь гребаная пластинка. Забудь про нее. Куплю тебе новую.
– Да, но она будет все равно другая. – В конце ее фразы слышится разочарование.
– Что? Хочешь сказать, потому что это будет не его пластинка?
Девушка выдыхает, будто выпуская пар и показывая, что спор ее утомил.
– Ах, забудь, – говорит она, ее голос по ходу фразы отдаляется, словно она идет к обеденной зоне. Она как будто бестелесна: я не слышу ее шагов и не могу подтвердить свою догадку о том, куда она направляется.
– Нет, нет и нет. Не забуду, – твердит он; его голос преследует ее, пыхтит и напирает.
– Отстань от меня. – Ее голос теперь где-то вдалеке.
Судя по звуку, она на другом конце комнаты.
Я тихо перекатываюсь на бок, чтобы выглянуть из-за края дивана. Дальний конец комнаты освещен плохо. Затухающий камин до него не достает, но мне удается разглядеть их ноги. Он – в брюках от костюма. Она – в чулках или колготках. Поднимаю глаза выше, но обеденный стол по-прежнему заслоняет собой значительную часть комнаты. Напрягаюсь и замечаю какое-то мельтешение.
Он держит ее за запястье, но она пытается вырваться. В ее позе нет страха. Она его знает. Она в безопасности.
– Гребаная любимая пластинка от бывшего дружка, – цедит он.
Не все его слова до меня долетают.
– А я ведь знал, ты все это время хранила здесь вещи, втихую, как…
– О боже, – перебивает она, – да ты пьян.
Моргаю, чтобы избавиться от плывущих перед глазами пятен. Она произносит еще что-то, но я не слышу.
Голос у нее резкий, он взлетает до потолка и рассыпается вокруг меня осколками битого стекла.
– Ты знаешь, как я к этому отношусь… чтобы мой отец, да еще в это время, когда… – Его голос поднимается и падает, до меня долетают лишь обрезки. Если б я только мог расслышать все.
– Если бы ты разобрался со своими делами, ты бы, может, не стал…
Еще шум.
Вытягиваю шею, чтобы приглядеться. Вижу облако темных волос.
– Закрой рот, – обрывает он.
Он завалил ее спиной на стол и зажал рукой рот. Вижу, что она вырывается, пытается встать, скинуть его вес со своего тела. Отодрать его руку от своего рта.
Сердце стучит все быстрее, но я парализован. Прекрати! Беззвучно шевелю губами. Хватит.
Она пытается ударить ногой, но машет по воздуху.
Отпусти! Она не может дышать.
Ее голос стремится вырваться из легких, но он преграждает ему путь, прижимая ладони к ее лицу. Мне бы сейчас встать и сделать что-нибудь, но я прирос к своему месту. Меня не должно быть здесь. Даже себя я убедил, что меня здесь нет. И все же я есть. Я должен встать. Должен