– М-м-м… – простонал Жовел Первым и от досады саданул по ручке кресла. Дерево не выдержало силищи самодержца и треснуло, перекособочив всю конструкцию. – Вот как чуял, когда не хотел маму на Ракон отпускать! А все ты! «Пусть развеется старушка, пусть развеется!» Вот и развеялась.
Дородная гномка в бархатных одеждах, обильно украшенных драгоценностями, мстительно сощурила глаза.
– Ты тоже хорош! Обещал охрану приставить, чтобы мама ничего такого не выкинула, а теперь стонешь? А кто поделился с ней тайной поникших лютиков? М?!
– Хотел старушку предостеречь…
– Вот теперь и расхлебывай. Первый, кто докопается до истины и выкурит тебя из Мрачных гор, будет лорд Ракон. Долго ли после этого в царях засидишься?
Раздраконенный Жовел поднялся из кресла, доковылял до массивной двери и открыл ее так резко, что едва не выворотил из петель.
– Гремуд! – гаркнул он, посылая эхо повторить призыв по всем закоулкам дворца.
Начальник охраны вырос будто из-под земли. В полной боевой амуниции, где кожа хитро переплелась со стальными накладками, в сапогах, туго обтягивающих объемные икры, со шлемом на голове, делающим вид и без того хмурого воина зловещим.
– Ваше Величество, – кулак пришел в движение и в приветствии мощно стукнул по нагруднику – жест настоящих воинов. Переведя взгляд на царицу, гном свел кусты бровей в одну линию, понимая, что супружница монарха только что знатно накрутила своего мужа. – Чего изволите?
– Изволю, чтобы ты немедленно послал за королевой-матерью крылолет. Да охрана твоя пусть явится. Спросить хочу, как так вышло, что Жизнь Давшая осталась без присмотра?
– Не может того быть, чтобы ваша матушка без догляда осталась, – жестяной колпак Гремуда пополз вверх вместе с бровями. – Откуда такая напраслина?
– Вот, Ульрих прислал, – царь сунул начальнику охраны записку. Тот для верности раз десять ее прочел. Все сказано однозначно, никаких сомнений. Да и не тот человек Ульрих, чтобы без повода в барабаны бить. Не зря живет на Раконе с тех самых пор, как герцог вызвал на остров строителей. Свои глаза везде нужны, а тот, кто прикидывается пьяницей и готов распивать хмельное день и ночь, лишь бы выудить важные сведения, и вовсе бесценный.
– Разберусь, Ваше Величество. Лично сам отправлюсь, чтобы вашу матушку в целости и сохранности доставить…
– Лети, сокол.
Золотой лоб вернулся к царице, сжавшей в предчувствии беды губы. Хмуро глянув на испорченное кресло, занял место на низком диванчике, позволив супруге смотреть свысока.
– Раз камень брошен, надо ждать круги на воде, – самодержец сокрушенно помотал головой, соглашаясь, что лорд Ракон не успокоится, пока не выколупает истину. – Единственный выход, бросить еще один, да побольше, чтобы о первом камешке забыли.
– Надо бы лорду Ракону так голову задурить, чтобы он забыл свое имя, не то что слова какой-то старухи.