Гюнтер неубедительно прокашлялся:
– Лорд Драговид, ваше э-э-э… княжечье величество?
– Я те дам княжечье величие. – Гигант ринулся вперёд, но Эртур схватил того за сюрко, после чего громадный кулак пролетел в дюйме над его головой, стилет уже был готов явить себя, но едва слышимый сиплый кашель заставил их остановиться.
– Маркус, – обратился правитель, – изволь им сперва изъясниться. После этих слов великан отстранился, злобно пыхтя. – Какие вести вы принесли? – Правитель чуть приподнялся на локти, повязка упала на кровать, оголив лоб, терзаемый испариной.
– У меня для Вас письмо от вашего ближайшего соратника. – Гюнтер достал документ из-за пазухи, Драговид кивнул в сторону Маркуса, после чего тот принял письмо в руки и принялся его вертеть так и эдак, насупивши брови. На момент что-то смутило Эртура, но он подавил это чувство.
Великан сорвал печать, после чего принялся читать, забавно шевеля губами. Он бесшумно проговаривал текст, спустя мгновение его лицо приняло ещё более грозный вид.
– Милорд, а этих вон? – спросил исполин.
– Пущай, Маркус. Вдруг они самозванцы. – Правитель небрежно махнул рукой.
– Ваша светлость, здесь сказано так: «Достопочтенный Драговид, тебе некогда пришлось устраивать славные побоища в составе Серебряной Коалиции, много бравых воинов пало от вашего меча, а ещё больше детей и матерей были преданы смерти от рук ваших стервятников, коих вы считаете за грозную и доблестную дружину. Смею полагать, что сию минуту ты вряд ли волен почивать на лаврах, но почить ты успеешь, уверяю. Твоим псам следовало куда более внимательно избирать жертв, потому как дети очень восприимчивы к творящимся на их глазах ужасам. Они отпечатываются слишком сильно, ноющим шрамом преследуя свою жертву годами. А потому месть может настигнуть внезапно, будучи чьей-то путеводной звездою. Спектакль, что недавно приковал тебя к постели, был лишь первым актом, антракт закончен…» и тут… как же это… извозчик! – Маркус протянул лист Гюнтеру, но тот лишь недоумевающе пожал плечами, после чего письмо перекочевало в руки Эртуру. Он принялся делать вид, что научен грамоте, морщился, мол, действительно, всё слово в слово, чёрным по белому.
– Там последняя фраза – экая тарабарщина, не знаю такого, – сетовал здоровяк, приближаясь к молча содрогающемуся лорду. – Травник! – кликнул телохранитель.
Медленно отворилась дверь,