Исполнение новых обязанностей – хитро придумано, попробуй-ка рвани незаметно! – отнюдь не мешало Петрову глазеть по сторонам в ожидании полицейской машины или хотя бы какого-нибудь мальчишки на велике и, конечно, с мобильником… увы, ничего подобного не было. Что же, оставалось поверить чудаковатому старику антиквару? Четыреста тридцать восьмой год… даже не тысяча четыреста… Ну, чтоб в такое верить, надо совсем чокнуться! А Сашка еще вроде бы не совсем… хотя, если так дело и дальше пойдет, то…
Деревенские жители – смуглые и полуголые – встречали процессию приветливо, улыбались, махали руками, кланялись. Откинув полупрозрачный полог, хозяйка, госпожа Феодосия, тоже кивала в ответ, а детишки – Авл с Анной – громко кричали – здоровались.
– Сальве, сальве!
На площади в центре деревни располагалась увенчанная крестом церковь, ничуть не радостная, не нарядная, наоборот – угрюмая и даже какая-то угрожающая: мощный портал, толстые, сложенные из темных камней стены, узкие оконца-бойницы – все это больше напоминало крепость, а вовсе не Божий храм. Впрочем, что тут удивительного? Видно, и в этой деревне тоже жили сектанты. Эти, как их… ариане, во!
Миновав деревню, кортеж спустился с невысокого холма вниз, к пшеничным полям, затем дорога пошла вдоль песчаных барханов и скал и, наконец, как-то незаметно вырвалась к самому морю, то есть, собственно говоря – в порт, в чудесный город с мраморными колоннадами портиков и храмов, с пальмами и кипарисами, окружавшими двух- и трехэтажные дома-усадьбы. Шикарные статуи на площадях, чуть вдалеке – беломраморная ступенчатость огромного амфитеатра, еще какие-то роскошные здания, хотя, конечно, хватало и самых убогих хижин.
На улицах – узеньких и широких, – на площадях, на рынках и у храмов хватало самого разного люда – и смуглых берберов, и чернокожих негроидов, и вполне себе светленьких, вполне европейского облика, типов, правда, тронутых местным загаром. И все – все! – были одеты в какие-то хламиды или разноцветные туники, на худой конец – в белые набедренные повязки, словно не было у них никакой нормальной одежды, даже обуви нормальной не было.
Люди без кроссовок, мобильников и джинсов, город без машин и рекламных вывесок… и тут – сектанты? В таком количестве? Этого просто не может быть! А четыреста тридцать восьмой год – может? Нет уж, сектанты – куда вероятней. И понятнее – что уж тут говорить. Прав старик антиквар, прав – бежать тут пока рано – просто некуда! Ну, не в этот же непонятный анклав?
Услыхав звонкий смех, Александр поднял глаза: откинув задний полог, детишки – Авл с Анной – показывали на него пальцами и хохотали.
– Ты так забавно кивал сейчас головой, – сквозь смех пояснил Авл. – Как самая настоящая лошадь! Мама, мама, смотри! Нет, поздно уже…
Минуя широкую многолюдную площадь, процессия свернула на какую-то тенистую улицу и, не замедляя хода, втянулась в распахнутые настежь ворота. Во дворе уютного