Ещё фея показывала Друзу на заплечные мешки и рюкзаки, в которых пешеходы несли свои пожитки. Она рассказывала ему о путешественниках и их дорожной жизни.
– Их часто заносит в Одонату, так что я их много перевидала. Кто-то путешествует с какими-нибудь целями, а кто-то – просто потому, что ему это нравится.
Хотя Друз ещё никогда не уходил от своего дома дальше, чем на прогулку по лесу, у него возникло чувство, что он вполне мог быть из тех, кому для путешествия не нужно никакой причины. Он как раз был бы из тех, кому оно просто нравится.
Однажды, когда Друз в очередной раз вылез на уступ, снаружи оказалось намного холоднее обычного. Дул зябкий ветерок, а по небу стремительно пролетали облака. До сих пор он видел лишь их неспешное странствие, и он долго глядел на их сегодняшний стремительный полёт.
Ему пришлось изрядно подождать, прежде чем Ипомея появилась среди деревьев. Друзу показалось, что полёт давался ей тяжелее обычного, а лицо было какое-то усталое и недовольное.
– Привет! Что это с тобой?
– Здравствуй, Друз… как-то холодно сегодня, вот и мне нехорошо. Можно я зайду в пещеру, чтобы не сидеть на ветру?
Друз согласился. Фея зашла внутрь тоннеля, сразу озарив его мрак своим светом, нашла тихий уголок, куда ветер не доставал, и со вздохом уселась на пол.
– Вот и закончилось лето, – пожаловалась она Друзу, – похоже, мне скоро будет пора засыпать.
Друз помнил про странную особенность фей – спать, когда в мире слишком холодно, но почему-то ему на душе стало тревожно. Он очень сдружился с Ипомеей, и её уход на сон означал для него долгое расставание. До сих пор гоблинёнку ни с кем не приходилось надолго прощаться, и новое чувство тяжким грузом повисло у него на сердце. Ипомея заметила его грусть и погладила его по шероховатой голове.
– Ничего, ничего, Друз, – с ободряющей улыбкой сказала она, – вот придёт весна, и мы снова будем гулять по лесу и разговаривать обо всём на свете.
Друз попытался побольше расспросить её об осени, но она не могла ничего добавить к тому, что уже рассказывала раньше, ведь каждую осень она засыпала вместе с цветами. Ипомея знала лишь про относительно тёплую её часть – ту, что позволяла растениям бодрствовать. Что-то ей, конечно, доводилось слышать от других, но всё-таки открывать для себя холодный мир Друзу предстояло в одиночку.
Фея и гоблинёнок продолжали гулять – теперь уже только днём, потому что вечера становились всё прохладнее. Днём воздух тоже бывал довольно свеж, но пока пригревало солнце, Ипомея чувствовала себя довольно неплохо. Они подмечали первые признаки осени. Вот первые желтеющие листочки. Вот собираются в стаи и улетают на юг птицы – к облегчению