– Все хорошо, просто мне нужно немного румян. – Под понимающим взглядом Ханы Сара вздохнула. – Ладно, я пока не хотела вам говорить, всего двенадцатая неделя и…
Ева все еще не могла отвести глаз от чудовищного платья. Наверное, оно весит целую тонну. И как только кто-то может мечтать о подобном убожестве? Ладно еще, когда в нечто подобное выряжаются молоденькие девочки, но мама, в ее сорок-то с лишним лет…
– Шлейф вполне можно убрать, – предложила практичная Ева, внутренне собравшись и решив, что сегодня нужно просто пережить, а потом, когда их отношения с Чарльзом неизбежно начнут портиться, быть рядом и поддерживать.
– Если бы все было так просто, – улыбнулась Сара. – С тобой, дорогая, меня никогда по утрам не тошнило, но сейчас… – Закатив глаза, она приняла стакан воды и кивком поблагодарила Хану.
Тошнило по утрам?.. Ева еще раз моргнула. Она ослышалась? Но ведь по утрам тошнит только… беременных!
Чувствуя себя так, словно с размаху врезалась в кирпичную стену, Ева резко села на подоконник. Дрожащей рукой потерев шею, она смотрела, как подруга проходится кисточкой по щекам Сары.
– Вот так уже лучше, – улыбнулась Хана.
– Мам, ты беременна? Но как?.. – Две пары точеных бровей насмешливо поднялись, и Ева густо покраснела. – Ладно, это хотя бы все объясняет.
– Что объясняет?
Ева лишь головой покачала, наконец-то поняв, с чего вдруг богатый мерзавец не просто публично объявил о своей связи с поварихой, но и решил жениться на тайной любовнице. Во внезапную вспышку любви она ни за что не поверила бы, но возможный наследник… Что ж, это меняет дело.
Правда, Хана почему-то совсем не переживала, что ее могут лишить наследства, а явно радовалась грядущему пополнению семейства.
– Я знала, – улыбнулась она, осторожно вытирая слезы с глаз своей будущей мачехи. – Человек, придумавший водостойкую тушь, заслуживает медали, правда, Ева никогда этого не поймет. – Хана с завистью посмотрела на длинные густые ресницы подруги, которые не требовали никаких дополнительных ухищрений, и снова повернулась к Саре. – Я вчера говорила Камилю, что ты можешь быть беременна, но он ответил, что просто потому, что я… – Резко замолчав, она прикрыла губы ладонью. – Я не должна никому говорить, пока Камиль не сообщит дяде, этот дурацкий протокол… Но вы же никому ничего не скажете, правда?
– Дорогая, Камиль наверняка на седьмом небе от счастья! – Сара крепко обняла свою будущую падчерицу, а водостойкая тушь снова подверглась серьезному испытанию.
– Мы оба счастливы, но Камиль ведет себя так, словно я вдруг стала стеклянной. Он мне вообще ничего делать не разрешает и скоро с ума меня своей заботой сведет, – улыбнувшись, призналась Хана.
Каждый