– Тсс! Наверно, наша ненаглядная спит с дороги. Пусть поспит. А мы пока поговорим о том, о сем.
– Да. Айман еще спит. Ну, пусть еще немного поспит, а пока мы попьем с вами чаю, – защебетала мама, расстилая на топчане курпачу. – Проходите, пожалуйста, вот сюда.
Айман сладко потянулась. Как хорошо быть дома. Вокруг все родное, тихо, уютно. Вставать не хотелось, но и спать тоже. Оглянулась вокруг. Все по-прежнему. Резной фанерный потолок, старинные часы с боем, большое, потускневшее от времени зеркало, обклеенный по краям старыми фотографиями, также пожелтевшими от времени. Справа от зеркала на стене висит гравюрный портрет Ибн Сино в деревянной рамке. Айман невольно задержала взгляд на нем.
– Боже мой! Этот портрет здесь вот уже полвека, – невольно охнула она, силясь вспомнить. – Какой же был год, когда отец привез его из Ленинабада? Кажется, это было в 1970 году. Да, точно! Я в тот год пошла в первый класс, – наконец, вспомнила она. – Боже мой! Как быстро летит время, – взгрустнула она, вспоминая те года. Отцу было тогда чуть больше сорока лет. – Бедный отец, – с грустью вспоминала Айман. – Вначале, мама и мы дети, посмеивались, зачем вешать дома, тем более на самом видном месте, в гостиной, портрет какого-то неизвестного старикашки в чалме. Выйди из дома и вокруг сколь угодно стариков с такой внешностью и даже более колоритных, в сравнении с ним, как по чертам лица, так и по бороде и чалме, – недоумевали мы.
Помнится, мы все допытывались у отца, чей это портрет? Отец пожимал плечами. Просто понравился, потому и купил на базаре, – был его ответом. – Продавец, у которого я купил портрет, сам не ведает, кто на самом деле изображен на портрете, – как бы оправдывался он.
Лишь спустя года два, мама поведала нам, что человек, изображенный на портрете, показался вашему отцу похожим на его отца, который умер еще тогда, когда ему исполнилось всего четыре года. Мать вашего отца умерла год спустя и, с тех пор, отец ваш рос сиротой на попечении своей тети, – поведала тогда мама.
Глядя на портрет, у Айман нахлынули воспоминания об отце. – О, бедный отец. Мы же не догадывались о том, что этот портрет напоминал ему родное лицо отца, которого потерял в раннем детстве. Но, разве мог он в четырехлетнем возрасте запомнить его лицо? Конечно же, нет. Он, хоть как-то пытался представить себе образ отца, представив его таким, как выглядел старик, изображенный на портрете. А мы даже не догадывались о том, что это была его ностальгия по умершему отцу. У Айман навернулись слезы на глаза. Смахнув слезы она внимательно посмотрел на известный профиль великого Ибн Сино.
Судьба сложилась так, что в последующие годы вся деятельность Айман в той или иной мере тесно переплелась с именем этой великой личности. Потом уже она окончательно уверится в том, что этот портрет Ибн Сино был, безусловно, самым удачным. В ее памяти много других портретов этого гения, но почему-то ей казалось, что на этой гравюре изображен самый настоящий Ибн Сино.
Айман задумалась. –