К этому времени общая политическая ситуация в Средиземноморье сильно изменилась. Еще в конце VIII века финикийские города на восточном берегу Средиземного моря были захвачены ассирийцами, поэтому остальные финикийские колонии приобрели независимость. В VII же веке началась греческая экспансия. На этом фоне именно Карфаген становится одним из мощнейших государств региона, подчиняя себе остальные финикийские колонии в Испании и Северной Африке.
Именно период VI–III вв. до н. э. (до начала Пунических войн) является временем наибольшего расцвета Карфагенской державы. Представляется, что именно в это период карфагеняне могли снарядить и отправить в Атлантику несколько разведывательных экспедиций. На их возвращение вряд ли рассчитывали трезвомыслящие представители карфагенской властной верхушки, но в случае успеха наметились бы новые сферы влияния и поистине бесконечные рынки сбыта.
Повторяем, именно это бурное время – VII–VI века до н. э. – было, по-видимому, тем периодом, когда карфагеняне предпринимали исключительные по своим масштабам попытки проникнуть за Гибралтар – Столпы Мелькарта. Но если ранее восточные финикияне, плывя вдоль берегов Африки, не общались с ее населением и, видимо, не очень к этому стремились, цели их западных собратьев были иными. Им теперь предстояли и более далекие маршруты…
Корву является самым маленьким островом в Азорском архипелаге и относится к его западной группе. Сам архипелаг лежит в 1500 км к западу от Иберийского полуострова. «В ноябре 1749 года после нескольких дней шторма была размыта морем часть фундамента полуразрушенного каменного строения, стоявшего на берегу острова Корву. При осмотре развалин найден был глиняный сосуд, в котором оказалось множество монет. Вместе с сосудом их принесли в монастырь, а потом раздали собравшимся любопытным жителям острова. Часть монет отправили в Лиссабон, они потом попали к патеру Флоресу». Так рассказывал об удивительной находке шведский ученый XVIII века Юхан Подолин в статье, напечатанной в издании «Гетеборгский научный и литературный коллекционер» и снабженной таким подзаголовком: «Некоторые замечания о мореплавании древних, основанные на исследовании карфагенских и киренских монет, найденных в 1749 году на одном из Азорских островов».
«Каково общее количество монет, обнаруженных в сосуде, а также сколько их было послано в Лиссабон, неизвестно, – продолжает Подолин, – в Мадрид попало девять штук: две карфагенские золотые монеты, пять карфагенских медных монет и две киренские монеты того же металла! Патер Флорес подарил мне эти монеты в 1761 году и рассказал, что вся находка состояла из монет такого же типа. То, что они частично из Карфагена, частично из Киренаики, – несомненно. Их нельзя назвать особо редкими