– Мой народ верит в меня!!! Я растопчу кровавого Амина!!! Мне стало не по себе. Как бы его удар не хватил! Внезапно Сарвари обмяк и тяжело опустился на покрытый заклепками дрожащий алюминиевый пол салона.
Я подсел рядом. Отстегнул от пояса флягу с водой.
– Вот. Попейте воды.
Сарвари припал к фляге, и вода стекала ему на грудь. Потом он плеснул на ладонь и вытер мокрое лицо и шею.
– Сердце болит, – прошептал он.
– Все будет хорошо! – сказал я и побежал к пилотам за валидолом.
Глотов беспокойно посмотрел в сторону иллюминатора.
– Знаешь, а ведь они могут поднять истребители. Тогда нам конец.
А ведь точно! Лету истребителю из Кабула до Баграма пять минут. Если они хватятся – лучше не придумать. Самолет упадет в горах: и через сто лет никто не найдет! Вот черт! Я вспомнил, что еще в Баграме обратил внимание на то, что будка стрелка в хвосте самолета наглухо задраена. Значит, мы в воздухе практически безоружны.
– Пойдем сходим к пилотам, – предложил я. В кабине было тесно и душновато.
– Вентиляция барахлит, – пояснил командир корабля, – ничего страшного, скоро будет прохладно. Вам там в салоне не холодно?
– Да нет, нормально. Граница скоро?
– Уже скоро. Там наши уже подняли звено истребителей для нашей встречи и сопровождения.
– А что же раньше не подняли? – спросил Глотов.
– Нельзя им далеко залетать на чужую территорию…
А потом мы все вместе: три опальных министра, Глотов, я и трое наших ребят – сели перекусить. Прямо на полу расстелили какой-то брезент. Распили глотовскую поллитровку, закусили чем Бог послал.
Тут-то я и почувствовал усталость. Посмотрел на часы: около трех. А сколько событий! Перед глазами промелькнули пыльные кварталы Кабула, бесконечная пустынная дорога перед КПП, испуганное лицо лейтенанта.
Самолет, выравниваясь после крена, заходил на посадку. Мы долго катились по бетонке и наконец заехали на какую-то, по-моему, самую дальнюю стоянку. Смолкли двигатели.
Несколько минут назад братавшиеся с нами опальные министры правительства Тараки сразу стали какими-то чужими, отстраненными. Что их ждет здесь? Как сложится дальше их судьба? Я попытался представить их чувства. Официально они как бы уже не существуют. Они вне закона своей страны. У них нет никаких документов. Они вообще не существуют в природе! Их нигде нет: они перешли на нелегальное положение. Да. Не позавидуешь. Но с другой стороны, все верно: чем выше заберешься – тем больнее падать вниз. И все равно их жалко.
Оказалось, что мы приземлились в Ташкенте.
Глотов взял меня за плечо:
– Все. Приехали, слава Богу! Выпускай этих. троих. Свое оружие и вещи пусть забирают с собой. Вы – летите на Москву.
– Есть! – ответил я.
Мы приземлились на военном аэродроме «Чкаловский». Отсюда мы вылетали в неизвестность почти три месяца назад. Нас встречал сам Григорий Иванович Бояринов.
– Ну,