На Невский пометил внимание,
Взглядом шумных минут.
Решил я к метро направляться,
На станцию нынче зайду,
На двери – не прислоняться.
Свою я конечную жду.
Передо мною Наличная,
Смоленки гранитная шаль,
Мосты стоят пограничные,
Залива пейзажная даль.
Морская и скучная набережная
Стоит под откосом в беде.
Она уже стала не важная,
Ведь рядом лежит ЗСД.
И вижу я здание близкое.
Гостиницей нынче зовут,
А имя ей «Прибалтийская»
Как царство приморских кают.
И тут мне заявили:
«Товарищ купите дыни.
Бананы, кокосы, арбузы!
У меня товар здесь вкусный».
Но нету уж этих звуков,
Ведь нету этих стуков.
И рынка нету давно,
А вместо него – оно.
Стоит длинною сто метров —
Большой торговый центр.
Исчез и автобусный парк,
А вместо него бардак.
Стоит студенческий блуд —
Новый горный институт.
Чувствую вонище,
Значит я на кладби́ще.
Ведь это огромный парк
Для грешников и забияк.
Но вышел оттуда я сразу
Туда куда шёл народ,
И не поверил я глазу,
Когда-то тут был завод.
Иду я походкой балерины
По 19-ой линии
По улице ходит чудак,
А рядом лежит трампарк.
И едут трамвайчики строго,
Но слишком очень громко.
Сел на трамвай номер 6,
Катаясь на нём родимом,
Преодолев пробок жесть,
Доехал в конец до Спортивной.
Вдали виднеется столб,
И точно длинной не сто метров.
На верхушке виднеется кол,
И имя ему – Лахта-Центр.
И строится мост неверный,
Имеет странный он вид.
Название у него – Серный.
Он Крестовский гибрид.
Дошёл я дорогой родителей*,
Испытал огромный испуг.
Лежит Кораблестроителей.
Неужель совершаю я круг.
Дошёл я опять до Смоленки.
И ветер подул на меня.
Аж задрожали коленки!
Домой бежит ребятня.
И тоже пойду я домой,
А то уже поздно, однако.
Написался я уж порой,
Ждут молоко и баранка.
1—2 февраля 2017 года
*Дорога родителей – Уральская улица
На природе
Лежу я в лесу на траве,
На краю большого оврага,
И небо всё в синеве,
Бабочки низко летают.
Под небом майское утро,
Над ним работает Бог.
И тучек белая пудра,
И ветра лёгкий