Семенов Ю. И. в предисловии к книге «Введение в изучение истории» Ланглуа и Сеньобоса пишет: «Наука всегда была и остается верным отражением объективной реальности. Любой ученый до тех пор остается ученым, пока он занимается поисками истины, которая всегда была и может быть объективной и только объективной [14].
«Любая фальсификация исторического источника является не просто результатом в той или иной степени удачной или неудачной фантазии ее автора. Подделка, как бы неискусна она ни была, появляется не случайно. Свое изделие автор представляет подчас как главное, решающее „доказательство“, с помощью которого он стремится убедить современников и потомков (а иногда, по странным причудам характера, и себя) в истинности своих представлений о прошлом и настоящем, воздействовать вымышленными фактами прошлого на их умы и чувства» [9, с. 9].
Итак, мы рассмотрели историографию, источниковедение и историографический источник, резюмируя вышесказанное, можно определить историографию как совокупность исследований в определенной области истории, в данном случае научные исторические исследования по периоду казахского ханства. В свою очередь данные исследования в целом выступают как историографические источники по отношению к первоисточнику, т.е. источнику, написанному непосредственно в изучаемый историком период времени или наиболее приближенный к той или иной эпохе.
Источниковедение же в целом в его классическом понимании выступает как часть методологии истории, таким образом, исторические исследования включают в себя в первую очередь эвристику и критику источника. Как писали Ш. Ланглуа и Ш. Сеньобоса в книге «Введение в изучение истории»: «Научные исследования историков делятся на два этапа – аналитический и синтетический. Под аналитическим анализом источников понимался источниковедческий этап, под синтезом – собственно историческое построение, т.е. последующая исследовательская работа историка [3, с. 108].
Таким образом, исследовательская работа историка должна быть более тесно связана именно с историческими источниками, а не с историографией и историографическими источниками как таковыми.
Автор историографического источника больше подвластен социально-политическим, идеологическим, религиозным и экономическим процессам, чем автор первоисточника, который часто сам бывал свидетелем происходящих событий, которые затем описал в своих хрониках или летописях. Ценность первоисточника по той или иной теме исторического прошлого выступает как первичный по отношению к следующему за ним историографическому источнику. Несомненно, что сами первоисточники нуждаются в дополнительных