Стабров принялся перелистывать сей «гроссбух», и делал выписки карандашом.
– Значит, посетитель упал из окна пятой комнаты? – сказал полицейский чиновник, сверившись с записями.
– Точно так. Однако, мы затем посмотрели.
– Проживал там Зайцев Трофим Лукич?
– Точно так, – повторил приказчик, – И сейчас проживает. Но гости к нашим постояльцам ходят, и часто. Разные, всякие…
– Копию мне сделайте вашей книги, – строго со значением проговорил Стабров.
Тут он услышал звук приехавшей машины. Глянул в уцелевшее окно, а в дом направлялись его сотрудники.
***
Андрей Сергеевич Девяткин служил уж не первый год в Полицейском ведомстве, и не был новичком в сыскной полиции и уже в качестве полицейского надзирателя. Спокойно, как у себя дома поднялся по лестнице, на второй этаж трактира. Здесь находились комнаты постояльцев. Что удивительно, на стене, крашеной в коричневый цвет, висела по стеклом схема комнат с номерами. Итого имелось восемь помещений, и ватерклозет.
– Так а кто вы будете, почтенный? – поинтересовался половой.
– Да я, сам понимаешь, или твой добрый ангел или чёрт. Как там тебя зовут? – строго спросил полицейский подростка.
– Михал Дмитрич Скоков, пятнадцати лет, из Ярославской губернии мы…
– Так вот, Михаил, – тихо, доверительным тоном, продолжил сыщик, – ты мне рассказываешь о всех, кто приходил в пятый нумер, или я немного строже проверю твой паспорт и разрешение на проживание в столичном городе.
– Не губите, ваше благородие, – сразу забубнил половой, и принял сердобольную позу, ссутулив плечи и повесив голову.
– Тогда и начнём… Кто жил в пятом, с кем общался, посетители?
– Ну вот… Звался Виктором, да, вот имя такое чудное. Говорил, на малороссийский манер, мягко. Одевался, ну, красиво, в общем, – излагал половой.
– Этот что ли? – и Девяткин предъявил фотокарточку трупа, найденного у трактира.
– Нет, это Геннадий. Он к нему всего два раза приходил, и сегодня тоже… Вот, и помер человек, – и половой перекрестился.
– Убили его. А фамилию, или там прозвища не знаешь этого? – и полицейский ткнул палец в карточку.
– Да вроде покойника ещё Жуком называли. А Виктора – так кажется Хватом. И сюда ещё один приходил. Яковом его называли, я подслушал. А вчера, постоялец наш долго беседовал в обеденном зале с другим человеком. Но, незнаком я с ним, не знаю как зовут.
Девяткин торопливо строчил карандашом, не доверяя своей памяти. Затем, проверив монетки в своюм кармане, положил на ладонь полового полтинник.
– Только вы уж меня не выдавайте, – тихо проговорил Мишка, пряча деньги.
– Да как можно. Мы теперь с тобой друзья- приятели! – и полицейский