Новая жительница квартиры на удивление спокойно приняла ванную и потом долго вылизывалась у батареи. Она оказалась яркого сиамского окраса в бежево-каштановых тонах. Как будто кофейные зерна перемололи и смешали со сливками – тёмные носки, хвост и мордочка светлели и отливали молочным на боках.
Вечером кошка пристроилась под бок новой хозяйки, а потом и вовсе забралась под одеяло. Ева обняла её, обе грустно вздохнули и уснули.
Две потерянные души спрятались под одеялом в крохотной квартирке на втором этаже старого кирпичного дома.
Уже на следующий день новая жительница освоилась. Обошла квартиру по периметру: крошечная кухня, перерастающая в гостиную с узким ответвлением коридора. Закрытая кладовка, под дверью которой элегантно села и стала мяучить, глядя на дверную ручку, хвостатая гостья. Почёсываниями за ушком Ева пыталась отговорить кошку от запланированного исследования кладовки, ведь для этого нужно было собрать диван, но та настаивала.
Пришлось провести экскурсию по кладовой, которая заменяла в квартире шкаф-купе. Диван же влезал в крохотную квартирку, только перекрывая дверь кладовой.
Помимо дивана комната насчитывала письменный стол, три книжные полки и пластиковую тумбу с ящиками под канцелярию. На этом пространство квартиры беззастенчиво заканчивалось. Зато в комнате нашлась ещё одна дверь, ведущая на балкон, который стал излюбленным местом кошки. И, чтобы не суетиться с дверью, Ева просто стала оставлять форточку, ведущую на балкон, открытой.
Так кошка, которая гуляет сама по себе, вернула себе свободу: балкон, приземистая яблоня, так удобно раскинувшая ветви до дворовой лавочки. Маршрут налажен.
И если хвостатая питомица сделала балкон частью повседневного маршрута, то Ева любила его по вечерам. Балкон становился её лофт-зоной. Ещё работая в «Пятёрочке», она соорудила из деревянных поддонов некое подобие дивана, укрыла одеялом, подушками, мягкими игрушками и пледом. Вечерами представляла, как сидит на веранде усадьбы, а то и итальянской виллы, и смотрит на свои владения.
Она наливала в любимую чашку-аквариум крепкого чёрного кофе, брала плитку горького шоколада, укутывалась в плюшевый плед и погружалась в блуждание мыслей.
Крошка горького шоколада тает на языке. Её смывает горячий густой кофе. Взгляд летит над деревьями, над зубьями монастырской стены, мимо кирпичных башенок библиотеки за парком. Мысли текут рекой сквозь время и сквозь сознание: спроси потом, о чём думала, – белый лист в ответ. Хотя мыслей было так много – поток.
И поток мыслей сливается с образами – караван нарядных бл*дей проплывает в сторону продуктового прямо под окнами. Шлейф сладких фруктовых ароматов доносится до второго этажа, отголоски жеманного хохота и щебет разговоров. В памяти, помимо воли, отпечатываются броские макияжи, такие густые и яркие, что можно перепутать с маскарадными масками. Пышные юбки, палетки и стразы, платья со шлейфами, засаленные. Наверное, бордель учредили в нулевых.