Раздается звук удара клинка о кожу. Единорог издает душераздирающий вопль. И животное, и наездник падают навзничь. Я наблюдаю за происходящим с раскрытым от ужаса ртом. Но все же эта тишина, это спокойствие продолжают окружать меня. Самое странное и неожиданное ощущение.
В следующую секунду меня обхватывают за талию, притягивая к сильной груди.
– Лучше держитесь, – шепчет голос со странным акцентом прямо мне в ухо. Я едва успеваю ухватиться за густую гриву, прежде чем он пришпоривает своего зверя. Существо бросается вперед, но его движения не похожи на галоп. Чудище как будто превратилось в стремительную тень. Я все еще чувствую теплую твердость его тела под собой, но вижу не больше, чем несущийся поток тьмы.
Мы движемся в сторону другого пламенного единорога и всадника. Я отворачиваюсь и закрываю глаза, пока мой спаситель поднимает руку с мечом. Отдаленные крики ярости и смерти разрывают воздух, но, кажется, принадлежат другому миру, в то время как я здесь, в собственной маленькой вселенной, окружена всеобъемлющим покоем.
Незнакомец натягивает поводья. Его зверь резко останавливается, внезапно обретая плотность. Его огромные копыта цокают по камням. Оказывается, мы уже не на дороге, а проскакали прямиком вверх по горному склону. Ни одна лошадь не смогла бы преодолеть столь крутой подъем. Когда я оглядываюсь назад, от открывшегося вида у меня сводит живот.
– Не бойтесь, миледи. – Рука на моей талии сжимается чуть сильнее. – Уж кто-кто, а Кнар никогда не оступается. Вернемся к остальным?
От шока я не могу вымолвить ни слова, а потому в ответ лишь киваю и еще крепче вцепляюсь в гриву. Мне кажется или я вдруг начинаю ощущать биение чужого сердца у себя за спиной? Оно такое сильное и ровное, что пробирает до самых костей. Как успокаивающая пульсация моего кристалла, только гораздо сильнее.
Я качаю головой и осматриваюсь. Почти все всадники на единорогах скрылись, и я вижу, как последние из них исчезают в сгущающихся сумерках, их мечи сверкают, а рога зверей пылают. Затем я перевожу взгляд на искореженную карету, вокруг которой лежит слишком много безжизненных тел.
– Мой брат! – выдыхаю я, наконец обретя дар речи. – Где мой…
Я не успеваю договорить, как вдруг слышу знакомый голос, кричащий:
– Уберите от меня свои руки, вы, грязные камнегрызы!
Обернувшись на звук, чуть дальше по дороге я замечаю Теодра, окруженного тремя высокими фигурами. Они поразительно бледны, их кожа имеет голубоватый