Ужасным дням их проклятых страстей
Под окрики отеческого гласа,
Затихших лишь с кончиною детей,
Мы посвятим два следующих часа11.
И пусть мы что-то упустили тут
Терпенье ваше наш оценит труд.
(Уходит)12
Акт I
Сцена I13
Верона. Общественное место.
Входят САМСОН и ГРЕГОРИО, слуги Капулетти, с мечами и круглыми щитами.
САМСОН:
Грегорио, клянусь, мараться мы не станем.
ГРЕГОРИО:
О, нет, ведь мы ж не рудокопы.
САМСОН:
От злости роет пусть другой окопы14, а мы – за меч.
ГРЕГОРИО:
Пока я жив, пахать не стану.
САМСОН:
Меня задень – я быстр на расправу.
ГРЕГОРИО:
Да только быстро не задеть тебя.
САМСОН:
Какой-нибудь из псов Монтекки меня заденет.
ГРЕГОРИО:
Задеть – спугнуть, быть храбрецом – стоять15. Вот почему задетый убегает.
САМСОН:
Задень меня собака из их дома, я встану. Застыну неприступною стеной я на пути у всех, кого зовут Монтекки.
ГРЕГОРИО:
Тем самым выкажешь ты слабость. Поскольку слабых припирают к стенке.
САМСОН:
Ты прав. Вот почему девиц, что нас слабее, мы припираем к стенке. А раз так, то всех людей Монтекки я со стенки сброшу, а всех его служанок к ней припру16.
ГРЕГОРИО:
Вражда затрагивает лишь хозяев наших и нас, их слуг.
САМСОН:
Без разницы. Я буду сам тираном. Прикончив слуг, возьмусь и за служанок… уж наведу я страху!
ГРЕГОРИО:
Всего лишь страху?
САМСОН:
«Страху», «траху»… как хочешь, так и понимай.
ГРЕГОРИО:
Они поймут тебя по ощущеньям.
САМСОН:
Меня им ощущать придётся, покуда я стою, а плотью, как известно, я славен плотной.
ГРЕГОРИО:
Да уж хорошо, что ты не рыба. Иначе сморщился б на жаркой сковородке. Готовь свой меч! Те двое у Монтекки служат.
Входят АБРАМ и БАЛЬТАЗАР, два слуги Монтекки.
САМСОН:
Свой меч я обнажил. Сражайся! Я твою прикрою спину.
ГРЕГОРИО:
Но как? Ты вздумал убежать?
САМСОН:
Не бойся за меня.
ГРЕГОРИО:
Да нет же, я боюсь тебя!
САМСОН:
Так заручимся помощью закона: пускай начнут они.
ГРЕГОРИО:
Когда мы будем рядом, я нахмурюсь, и пусть они решают, что хотят.
САМСОН:
Ага, коли дерзнут. Я ж кукиш покажу17 им, а смолчат, так опозорятся они.
АБРАМ:
Это вы нам тут кукиш показали?
САМСОН:
Я кукиш показал.
АБРАМ:
Я