– Тридцать две секунды. Зачет, – испугав меня, гаркнул над самым ухом наблюдатель, и я с удивлением обнаружил, что, отступая, переступил за белую линию. Таран же недовольно глянул на меня, но затем, пожав плечами, усмехнулся.
– Хорош. Выиграл. Но ничего, дальше поблажек не жди, – многообещающе улыбнулся бурят, показав клыки.
– Будто они мне когда нужны были, – усмехнулся я в ответ, но для себя признал, что физическая форма у меня все еще далека от идеала. Будь это поединок не на время, а на жизнь – Таран бы меня смел. Все же вес, опыт и рост – немаловажные факторы, и одной скоростью их не компенсировать.
Присев на скамейку, я несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, и попробовал оценить происходившее сегодня со стороны. Кажется, экзамены прошли неплохо, хотя могло быть и лучше. И единственное, что мне портило настроение, – обещанная Василием серьезная беседа после отсева.
– Еще раз спрашиваю, кто вас надоумил напасть на Иванова? – гаркнул на закованного в наручники голого студента Василий. Всю пятерку доставили сразу после лазарета на допрос, и подпоручик не стал с ними миндальничать, но упертые кадеты только ревели, воротили нос и скулили, не желая отвечать на вопросы.
– Кто из преподавателей вас подговорил? – рявкнул Строганов, приложив младшего из группы резиновой дубинкой под ребра, и тот взвыл, сплевывая кровь на бетонный пол. – Кто?
– Никто! Мы сами! – в очередной раз повторил Бобров, когда-то подававший надежды и даже попавший в рекомендации. – Сами!
– Врешь, паскуда! – с оттяжкой ударил его дубинкой Василий. Больно, до кровавых синяков, но все его удары не вредили физическому состоянию кадетов. Разве что доводили их до отчаянья. И когда очередной из студентов отрубился, всех пятерых облили ледяной водой из брандспойта.
– Жить хотите? У вас совсем немного времени осталось, прежде чем от кровотечения у вас начнут отказывать внутренние органы, – проорал он на ухо самому младшему, сжавшемуся, насколько это возможно, кадету. Если бы не цепь, ведущая от наручников к потолку, тот бы забился от страха в угол. – Ну?
– Ярослава! – вдруг выкрикнул Бобров, когда Василий в очередной раз поднял дубинку. – Черный оскорбил Ярославу! Довел ее до слез. И мы решили его проучить!
– Вы что? – удивленно проговорил Василий, опуская дубину. – Кто из преподавателей вас надоумил?!
– Сами! Мы сами! – захлебываясь соплями, вопил младший.
– Нас никто не учил! Мы сами так решили! Защитить честь девушки! – продолжал гнуть свою линию Бобров, и через несколько минут Василий, с удивлением почувствовав вибрацию браслета, вышел в коридор.
– Они не врут. В самом деле вчера был инцидент, Сашка довел девочку до слез, когда она отказалась прибираться вместе со всеми в фехтовальном зале, – быстро проговорила Мария, поправив непослушный