Зайдя в комнату. Мой взгляд упал на исполосованную прутьями спину девушки. Она даже не могла надеть футболку, не задевая кровоточащие раны. Глаза Андреа были закрыты, и из них капали крупные капли слез на сложенные в замок ладони. Тело била мелкая дрожь, и я чувствовал, как трясусь сам. По спине пробежал холодок, хотелось уменьшиться до минимальных размеров и исчезнуть. Я зажмурился, вспомнив свое детство, вспомнив крепкие руки отца, державшие прутья и свои раны, след от которых я ношу до сих пор.
На угловом столике лежали бинт, ватные диски и перекись. Видимо, прислуга хотела помочь девушке обработать раны, но та, оставляя за собой хоть грамм гордости, отказалась. Глядя на картину безнадеги перед собой, я понимал, что оставить её в таком состоянии я не мог. Не сейчас, когда я и так уже струсил однажды.
Она не реагировала на мои шаги, пока я смачивал ватный диск.
– Ты очень храбрая, – прошептал я, касаясь её подбородка. Девушка лишь хмыкнула, а уголок её губ на мгновение поднялся, а после снова принял прежний вид.
– Ты не прав. – Её хриплый голос лезвием проходился по моему сердцу. – Я трусливая. Струсила однажды, теперь приходится терпеть.
Едва касаясь кожи, я слышал её шипения. Тело напрягалось, чувствуя прохладный влажный диск. Увидев раны на спине, в моих жилах застывала кровь. Я сглотнул.
– Паршиво все? – Дрожащим голосом отозвалась девушка. Я сжал свободную руку в кулак, чувствуя прилив ярости.
– И ты этим довольна? – Мой вопрос прозвучал грубее, чем я хотел.
– А у меня есть выбор? – Вспылила она, резко обернувшись на меня. Я видел, как в её взгляде застыла злость. Точно такая же, какую испытывал и я, сидя в своей комнате после наказания отца. Она резко отвернулась, очевидно, прочитав ответ на свой вопрос в моих глазах.
После того вечера аварийная кнопка в моей голове не перестала мигать красным цветом. Дальше терпеть было нельзя. Либо я беру её под свое крыло, ограждая от остальных мужчин Россини, либо она попросту когда-нибудь не сможет проснутся.
События того дня в доме родителей к моменту её приезда в мой дом в моей голове позабылись, но эмоции никогда не смогли бы исчезнуть. Я все еще хотел забрать её к себе, все еще желал девушку до безумия, но медлил. Я смотрел на нее во время ужина и чувствовал, как мои губы пытают огнем, желая ощутить её губы на вкус. И однажды я все-таки сорвался.
Она вечно заставляла меня испытывать эмоции, о которых я хотел бы навсегда забыть. Забавно, что это я изначально затеял эту игру, но постоянно сам наступал на свои же грабли. Когда эта сумасшедшая чуть не попала под колеса машины, в моем мозгу заработали те нейроны, которые, очевидно, спали. Я снова напугался до чертиков и снова был люто зол. Терпеть дальше было нельзя, и я раскрыл ей все карты. Напился до чертиков, смотрел на картину в своем кабинете, на которой был нарисован наш родовой особняк, похожий больше на цитадель демонов, нежели на дом счастливой семьи. Хотя наша семья