– Ты, чё, паря, так раскорячился? Землетряса, коли, испужался? – раздался сбоку смеющийся, скриповатый голосок.
Перевернувшись, сел на землю. Передо мной стоял сухонький, невысокого роста старичок, с седым ёршиком волос на голове, в поношенном, старомодном коричневом пиджаке, мешковатых брюках, заправленных в пыльные кирзовые сапоги.
– Так тряхнуло же?
Он внимательно рассматривал меня, с ехидной улыбкой.
– Как зовут-то?
– Илья.
– Пророк, значит? А меня Серафим. Будем, значит, знакомы. Чё, тут робишь?
– Турист я, из Кирова. Нас сюда привезли поучаствовать в раскопках динозавров.
– Кого нас-то? Ты тута вроде один.
Огляделся, и точно, на берегу, только я и он. Даже не заметил, когда все ушли. Глянул на часы – 12. Похоже, всех увели на обед.
Встал, хотел уже с Серафимом попрощаться и группу догонять, как он меня схватил за руку.
– А поговорить?
– Мне надо идти, – попытался освободить руку от его крепкой хватки. По виду и не скажешь, что он такой сильный. Жилистый видать.
– Не, паря, уходить нельзя, сейчас светопредставление начнётся! – и он махнул рукой в сторону крутого высокого берега, рядом с нами.
Хотел переспросить, о чём это он, как земля опять дрогнула, под ногами раздался треск и берег перед нами раскололся на две части. В расщелине торчал абсолютно чёрный угол, уходящего вглубь, то ли здания, то ли монумента.
– Ну, чё, Ильюха, не сдрейфишь? Пошли глянем, что за чудо-юдо, – сказал Серафим и быстро направился к расщелине.
– Не подходи! Это опасно! – крикнул ему, хотя любопытство и ноги несли меня следом за ним.
– Да, не ссы! Я только погляжу, – сказал он, уже стоя рядом с матовой стеной и протягивая к ней руку.
Вспышка. Очнулся, лежу на песке, солнце слепит глаза, слезы текут ручьём и молодой, девичий голосок спрашивает.
– Вам плохо? Может помочь?
Сажусь и пытаюсь, через зелёные круги, плывущие перед глазами, рассмотреть, кто со мной говорит. Наконец, проморгавшись, вижу симпатичную девушку с бирюзово-голубыми глазами, короткой стрижкой каштановых волос, в линялой бежевой футболке и потёртых джинсах, стоящую рядом.
Она участливо присаживается около меня, снимает с плеча сумку, достаёт из неё термос и наливает, в его крышку, воды.
– Вот, попейте.
Выпив воду, оглядываюсь по сторонам, пытаясь сообразить, куда делся старик и трещина с чёрным углом, и чем меня так шарахнуло.
– Вы турист?
Кивнул головой.
– Значит, вашу группу сейчас видела. Они в столовую пошли. Давайте, провожу, вдруг опять плохо станет.
– Спасибо, – не совсем уверенным, голосом отвечаю ей, пытаясь понять, что со мной всё-таки было.
Она поглядела по сторонам.
– А вы тут старичка, в коричневом костюме и кирзовых сапогах, не видели?
– Серафима? – обрадованно спросил я, пытаясь ухватиться за реальность.
– Да! Точно! Он с вами говорил? Не знаете, куда пошёл? – торопливо спросила она.
Боясь показаться сумасшедшим, замялся, пытаясь подобрать слова, чтобы описать случившееся.
– Да, не парьтесь, говорите всё как есть! С ним рядом всегда какая-то хрень случается! – махнула она рукой.
Ободренный её поддержкой, ответил.
– Сначала земля задрожала, потом тут оказался Серафим и берег раскололся на две части. Там внутри торчал огромный чёрный угол чего-то. Ну, он подошёл и его задел. Вспышка. А потом появились вы.
– Ясно. Так и бывает: встретится с кем, поговорит, а потом опять пропадёт.
– Да, кто он такой? – в сердцах спросил я.
– Прадед он мой – шут гороховый! Ему почитай 110 лет, а он всё впробегутки – ищет потерянное царство.
– Какое? – машинально спросил я.
– Не знаю. Какое-то древнее, типа царя Гороха, – проговорила она скороговоркой, словно это было что-то очень неприличное.
Облегчённо вздохнул: дед видать, на старость лет, умом тронулся, в детство впал.
– Понятно.
– Да, что вам понятно?! – расстроенно воскликнула она, – Люди рядом с ним всякую чушь видят, а потом им с этим жить, а ему всё нипочём!
Не знал, что ей и ответить, мне теперь тоже с этим жить.
Вздохнув, она посмотрела ещё раз по сторонам.
– Ладно, пойдёмте, до ваших провожу, всё равно его тут нет и куда унесло не ясно. Если ещё раз встретите, скажите, что Сима ищет.
Аж, поперхнулся и не устоял спросить:
– Вас, что Серафимой назвали в честь