Шквальный порыв ветра неожиданно поднял над окном в потолке «дворницкой» снежную замять, очистил стекла от недавнего легкого снега, и высоко в небе мелькнул «молодик» – остророгий серп народившегося месяца.
– Может, полезть на крышу, окно почистить? – спросила Александра.
– И не вздумай. Тебе сейчас лазить по крышам ни к чему.
– Правда, – смутилась Александра, с ужасом вспомнив, как свалилась она в окоп примерно на этом же сроке беременности.
– Сиди, – улыбнулась мама, – а я еще пораз-глагольствую. Так вот: вопрос «Кто виноват?» тоже очень важный для нас вопрос, потому что никто не хочет брать на себя ответственность. Гораздо надежнее и привычней переадресовывать эту ответственность властям, плохой погоде, неурожаю и прочая. А вот второй наш корневой вопрос «Что делать?» для нас не риторический, а сугубо личный, вопрос на выживание. «Что делать?» То есть как прорваться, как выжить? И наш человек обязательно выкручивается и прорывается. Русские всегда были способны к мобилизации. Все знают слова Бисмарка: «Русские долго запрягают, но быстро едут». Кстати сказать, немцы тоже очень способны к мобилизации. Но немцы – народ, настолько приученный к порядку, что и выкручиваться и прорываться они будут по науке, с обязательным перерывом на обед. Орднунг есть орднунг. Наши же непременно найдут такой ход, который может показаться безрассудным и невозможным даже теоретически. А наш Суворов взял и перешел через Альпы, да еще и пушки перетащили его солдатики. Когда Бисмарк был посланником в России, его пригласили на царскую охоту. Он заблудился в пути, загнал лошадей, и ему пришлось в первой попавшейся деревеньке нанять мужика с лошаденкой, запряженной в простецкие сани. Мужик сказал, что по столбовой дороге ехать до места охоты очень далеко, а через лес, «напрямки», гораздо ближе. Поехали через лес по плохонькой дороге, и мужик гнал свою лошаденку так, что сани бросало от колдобины к колдобине, и Бисмарк не раз прощался с жизнью. А мужик иногда поворачивался к седоку и кричал с залихватской удалью: «Держись, барин, проскочим!» На царскую охоту они успели вовремя. Когда Бисмарк стал канцлером, дела у Германии шли плохо, и однажды он рассказал в рейхстаге об этой поездке с мужиком через лес и добавил: «Здесь, в Германии, один я – Бисмарк, говорю вам: “Держись, проскочим!” А в России так говорит весь народ». Дальше он перешел к тому, что с русскими нельзя воевать, а если играть, то играть только честно или не играть вообще.
– Ну, и как мы выкрутимся? – после долгой паузы с улыбкой спросила Александра, демонстративно поглаживая себя по животу.
– Выкрутимся, госпожа генеральша, не сомневайся. Правда, боюсь, вернется Адам, и ты начнешь нервничать, а это тебе категорически противопоказано.
– Папиков отпустил Адама на два месяца. На сорок пять дней ему достали путевку в санаторий,