– Вяжи! – крикнул боцман. – За шкаторину. Есть! Трескают, то есть тянут, вместе с песней, а без песни тяжче, господин мичман, – вроде бы извиняясь, повернулся боцман к Ушакову и вытер пот со лба, будто и он тянул шершавый канат. – Я-то не знаю песен, а Тимофей у нас мастак, знает всякие – работные, палубные, плясовые, молодецкие, печальные, чужедальные, войсковые, солдатские, моряцкие. Откуда только берется?
Парус, прикрепленный к рее, затрепетал и стал уже частью корабля. Частью, которая вела пинк по серовато-зеленым волнам вблизи Норвегии.
– Отменно, мичман! – похвалил бесшумно показавшийся за спиной и наблюдавший за постановкой парусов капитан. – Бывает и быстрее, но редко. К берегу близко не подходите, тут хоть и глубоко, но туманы оползают с фиордов. Я по этому пути вокруг Скандинавии ходил часто. Нелегкий путь. Холодный и коварный. Но вот придем в Архангельск – отдохнем!
Ветер гнал белые барашки волн, закудрявив ими море до горизонта.
– Пойдемте вниз, мичман, выпьем «ерша», – позвал капитан Глебов, – а вы следуйте строго на норд, – кивнул он штурману.
Тот криво усмехнулся.
– Про Архангельск опять будете рассказывать господину мичману. А я этот город не люблю. Ревель, вот где порядок и уважение к морякам.
– Зря, зря, штурман, – миролюбиво отозвался капитан. – Сей город уже сотни, а может, и более тысячи лет существует и до Петербурга славу русского флота поддерживал, а может, и составлял ее. Вам-то все остзейцы да чудь по душе. Они и мне не противны, но Архангельск своим прошлым тоже славен.
– Петр Петрович, я сии побасёнки о крае знаю. Легенды хороши, когда они правда, хоть и далекая. А бедность готова приукрасить себя несуществующими подвигами.
Капитан начинал сердиться.
– Да я не о подвигах мнимых хотел бы напомнить господину мичману, что здесь впервые, а об истории этого края. Пойдем, Федор Федорович! – уважительно позвал он Ушакова.
Каюта капитана была оформлена без всяких лишних затей. На стене висела карта Севера Российской империи и Скандинавии. Зашел вестовой и, медленно ступая, поставил на стол два высоких бокала с напитками.
– Не пугайтесь, мичман, я не на попойку вас позвал. Сие брусничный сок с медом. Он кровь заставляет быстрее двигаться и от простуды бережет. В Архангельске научили. Там все умеют.
Ушаков уловил гордость в его словах и спросил:
– А вы сам архангельский, наверное, будете? Капитан помешал палочкой напиток и покачал головой:
– Нет, просто сей город обожаю. Меня не прельщает жить в нем постоянно. Но бывать там люблю. Да и наш пинк построен год назад корабельным мастером Ямесом. У города, да и у всей поморской земли история славная. Вы сим интересуетесь?
– Да, и историей и нынешним состоянием морского дела никак не могу не интересоваться. Ведь я себя на всю жизнь к морю причислил, – ответил Федор.
– Похвально, похвально сие стремление. Оно может способствовать вашему преуспеванию в морском деле и доставит вам пользу и удовольствие, а любезному Отечеству достойного и знающего, ко всему способного человека. Дак вот вся